Дорогие друзья, здравствуйте! С Новым Годом!

У нас в Подмосковье погода больше напоминает осень, чем зиму, и мне стали вспоминаться мои осенние походы. Об одной из таких поездок я вам сегодня и расскажу.

В 2010 году я закончила педагогический ВУЗ, но в школе решила не работать, поэтому, когда меня пригласили в велопоездку по Тульской области, которая должна была состояться в конце августа-начале сентября, я конечно же, согласилась. Это был небольшой поход во всех смыслах этого слова. Он длился пять дней, а группа состояла всего из трех человек, которые уже знакомы читателям по моим предыдущим заметкам: Александр, Татьяна и я.

В первый день мы приехали на электричке в подмосковный Серпухов. Это очень старый и красивый городок, несомненно стоящий посещения. Мы, к сожалению, почти ничего не успели посмотреть. У нас была всего пара часов, чтобы покататься по городу, осматривая историческую часть. Мне запомнились узкие улочки на крутых холмах, старинные каменные здания и церкви. Посещение Серпухова мы завершили на местном продуктовом рынке, где купили еду сразу на несколько дней вперед, и двинулись за город, дав большой крюк. Ведь нам нужно было перебраться на противоположный берег Оки, в Тульскую область.

Вначале нам пришлось ехать по очень оживленной и шумной трассе, но через какое-то время мы свернули на абсолютно пустую второстепенную дорогу и стали наслаждаться видами леса, подступающего к проезжей части, дачными поселками, сменяющими один другой, и изумительной безветренной погодой. Под вечер даже выглянуло солнце и светило нам прямо в лицо, лаская нас своим мягким теплым светом.

Весь первый день мы так и проехали по высокому берегу Оки, поросшему лесом, и встали в сосновом бору. Что мне запомнилось на той стоянке, так это липовый подлесок. Я такой видела впервые в жизни. В лесу уже чувствовалась подступающая осень. Перед нашим приездом прошел дождь, и запах прелой листвы стоял в воздухе.

Наутро оказалось, что Саша, наш руководитель, болел перед походом и немного не долечился. А после первого ходового дня и ночи на свежем воздухе снова расклеился. Как истинный джентльмен, он отказался от идеи прервать поход, и мы готовились двинуться дальше. Погода с утра была хмурая, моросил дождь. Мы неспешно завтракали, дожидаясь пока небо прояснится (собирать вещи, особенно упаковывать палатки, в дождь не принято – обычно, если позволяет время, дожидаются сухой погоды). Выехали с места поздно и двинулись дальше вдоль Оки. Пустая дорога, тихие укромные коттеджные поселки, почти абсолютная тишина и хорошие виды природы сопровождали нас весь путь.

Около пяти часов дня мы доехали до местечка Поленово, в котором находится музей-усадьба русского художника-передвижника Поленова. Времени осматривать музей уже не оставалось, поэтому, посовещавшись, мы решили заночевать поблизости, а по усадьбе прогуляться на следующий день. Вставать лагерем было еще рано, и в оставшееся время Саша предложил вернуться на пару километров назад, чтобы осмотреть каменную церковь в деревне Бёхово.

Это маленькое белокаменное строение возвышается на краю села Бёхово и смотрит на красавицу Оку, чье русло можно было угадать далеко внизу. На соседнем холме находится небольшой погост, там же располагается семейное захоронение Поленовых.

Когда мы подъехали, место казалось совершенно пустынным. Церковь была заперта, поэтому мы ходили вокруг, осматривая строение и любуясь видами. Через несколько минут из соседнего дома к нам вышел мужчина. Его звали Геннадий, он был смотрителем церкви. Кратко расспросив Сашу о нашем путешествии, он неожиданно предложил нам переночевать в трапезной комнате церкви, которая располагалась в подвале.

Знаете, дорогие друзья, когда я попадаю в новую компанию, и мои собеседники узнают, что я путешествую на велосипеде, мне сразу задают вопросы о том, что больше всего запомнилось из моих поездок. На ум сразу приходит куча историй, но среди прочих я говорю: «Однажды нам довелось ночевать в подвале церкви».

Это была небольшая сухая и тёплая комнатка со столом и двумя широкими скамьями-кроватями. Их заняли Саша и Татьяна, а я расположилась на полу. При входе располагалась большая электроплита, а Геннадий показал нам колодец, в котором мы могли набрать воду. Было необычно тихо и спокойно ночевать в подвале церкви.

Следующее утро оказалось теплым и туманным. Я его хорошо запомнила, потому что это было первое сентября. Помню, как я откинула дверцу подвала, вышла за территорию церкви, пройдя через каменную арочку, и оказалась на душистом сыром лугу, стоя по колено в траве. Левее от меня тянулось село Бёхово, ниже виднелся клочок глади реки, а на том берегу, в отдалении, должна была располагаться Таруса. В утренней дымке её было совсем не различить, но вечером мы видели городские огни за рекой. Всесь этот утренний пейзаж казался мне таким далеким и нереальным, ведь в тот момент я должна была находиться в городе, участвовать в школьной линейке и приступать к работе.

Это был мой личный профессиональный бунт, о котором я, возможно, как-нибудь поговорю с вами в одной из будущих заметок. За год до описываемого похода, на пятом курсе университета, я проходила педпрактику и проработала учителем английского языка в московской среднеобразовательной школе весь учебный год. После вручения диплома я долго колебалась, выбирая свой профессиональный путь, и, сказать честно, к сентябрю я не была полностью уверена, что поступаю правильно, отказываясь от работы в школе. Но вот я стою на этом холме, вдыхаю этот изумительный сырой воздух, вслушиваюсь в еле уловимые звуки пробуждающейся природы и понимаю: я всё сделала верно!

В Поленово мы поехали сразу после завтрака. Большая часть усадьбы покрыта величественным лесом, который растет на пологом склоне и постепенно спускается к самой реке, и среди него уютно обосновался красивый усадебный дом. Буквально за месяц до поездки я случайно посмотрела передачу про Василия Дмитриевича Поленова, и была рада, что попала в те места.

Каждый выдающийся человек оказывается необычной личностью, когда начинаешь изучать его биографию. О Василии Дмитриевиче Поленове я отметила следующее. Он писал многие полотна в разных жанрах, но у него была одна большая работа, которой он посвятил пятнадцать лет. Это огромное полотно на библейский сюжет «Христос и грешница». У Василия Дмитриевича были большие сомнения насчет этой картины, он то бросал работу над ней, то возобновлял, и только обещание, данное сестре, заставило его завершить начатое. И не зря. Огромное полотно отправилось на пятнадцатую выставку передвижников в Санкт-Петербурге и было отмечено Александром III, который купил его за большую сумму. Для Василия Дмитриевича это был неожиданный успех, о нем стало известно в самых широких кругах почитателей живописи. А той суммы, полученной от продажи произведения «Христос и грешница», было достаточно, чтобы купить имение на берегу Оки.

При жизни художника это место называлось Борок. Усадебный дом построен по собственному проекту Василия Дмитриевича, кроме того, церковь в селе Бёхово, в которой мы ночевали, также построена по проекту живописца. Сам Василий Дмитриевич с рождения жил в городе, сначала в Петербурге, позже в Москве, но всем сердцем любил среднерусскую природу, и воплотил свою заветную мечту, прочно обосновавшись в доме на Оке.

Посетив главное здание, можно спуститься ниже к реке и осмотреть творческие мастерские, в которых Василий Дмитриевич обучал местных детей живописи. Далее аллея спускается вниз, ведя вас к берегу Оки, а деревянный тротуар тянется далеко вдоль воды. Пройдя по нему около километра, вы очутитесь ниже села Бёхово. Вам останется следовать вверх по лестничным пролётам, поднимающимся к белокаменной красавице церкви. Обязательно полюбуйтесь видами на Оку и окрестности и обратите внимание на небольшую подвальную дверцу церкви: это трапезная комната.

После посещения усадьбы мы двинулись дальше в направлении Тулы. В планах было доехать до железнодорожной станции Тарусская и сократить путь на электричке. Это небольшой отрезок местности не зря в народе называется «тульской Швейцарией». Мы с большим удовольствием прокатились по дороге, то взбирающейся на очередной холм, то неожиданно ныряющей в рельеф. А виды полей и лесов, залитых солнцем, до сих пор стоят у меня перед глазами! 

Было уже довольно поздно, когда мы сели в электричку на станции Тарусская, а в Тулу прибыли часов в восемь вечера. Я уже многое не помню из того дня. В памяти остались только яркие моменты.
Судя по всему, мы решили рвануть в тот же день до Ясной Поляны, потому что у Татьяны там были знакомые, у которых можно было переночевать. Ясная Поляна находится всего в шестнадцати километрах от Тулы, но туда мы добирались дольше обычного. Возможно, была какая-то поломка или другая причина нашей медлительности. Сумерки довольно быстро сгустились, застав нас на пустой и неосвещенной дороге. 
На троих у нас нашлась только одна велофара (у Саши). Я и Татьяна поехали впереди, а Саша подсвечивал нам дорогу фарой и долго припоминал нам нашу «женскую забывчивость» при сборах в поход. Ехали медленно, тем более, что ориентироваться на местности в кромешной темноте очень сложно. В Ясную Поляну наша небольшая группа въехала уже после одиннадцати вечера.

Я хорошо помню, что мы подъехали к поселку не со стороны усадьбы, а почему-то с дальнего конца, проехав по каким-то полям и посадкам. Основная улица была совершенно темной и пустынной. От усталости мы медленно-медленно ехали, выстроившись «свиньей», и вслух рассуждали, что делать дальше. Татьяна безуспешно пыталась дозвониться до своих знакомых (телефон был выключен) и настаивала на том, чтобы поехать искать их по адресу. Хорошо, что мы с Сашей убедили её отказаться от этой затеи. На следующий день мы добрались до них и дружно согласились, что ни за что бы не нашли дорогу в темноте. 

Через какое-то время мы вернулись на край поселка, где начинались липовые посадки, отъехали немного вглубь и стали разбивать лагерь. Это был очень длинный день. Наш утренний завтрак в церкви на берегу Оки казался таким далеким. Несмотря на усталость, мы разожгли костер, приготовили простенький ужин, выпили чай и легли спать уже во втором часу ночи. 

Наутро была хорошая сухая погода. Я поехала в поселок добывать воду для завтрака («налаживать связи с общественностью», как я это называю), а Саша с Таней остались собирать вещи. Помню, как было непривычно разглядывать дома и ту же самую улицу при дневном свете! Оказывается, она тянется в гору! Вот почему мы так медленно ехали! А я-то думала, что это от усталости. Я по привычке искала колодец, но все оказалось проще: в поселке есть водопровод, и мои бутылки наполнили в два счета.

После завтрака мы поехали по адресу, который был у Татьяны. Её знакомые живут рядом с больницей, недалеко от трассы. Нас хорошо приняли и разместили в отдельной комнате. Хозяевами были муж с женой. Обоим на вид около пятидесяти. Наталья, кажется так звали эту женщину, была медработником, а муж преподавал в институте. 

После знакомства и совместного чаепития все разошлись по своим делам, а мы пошли в усадьбу Льва Николаевича Толстого налегке, захватив только фотоаппараты и перекус. Для меня это был уже не первый визит, и я хорошо ориентировалась. Главный дом сохранился в замечательном состоянии и внутри, и снаружи, а экскурсовод подробно рассказал о каждой из комнат, проведя группу по всем этажам здания. Чуть позже мне в руки попалась книга воспоминаний Татьяны Сухотиной-Толстой, старшей дочери писателя, в первых главах которой она подробно и трепетно описывает свое детство, проведенное в стенах усадебного дома. Планировка дома и интерьер легко узнаваемы.

Я обратила внимание на великолепную библиотеку Льва Николаевича (она насчитывает более двадцати тысяч книг из совершенно разных областей знаний на пятнадцати языках). Какой разносторонней личностью он был, как много читал, анализировал, без сожаления отказывался от своих прежних взглядов, ставя перед собой всё новые философские вопросы и пытаясь их разрешить! А ещё он обладал пытливым умом и жаждой знаний. Трудно даже перечислить все иностранные языки (современные и мёртвые, европейские и азиатские), которыми он владел в той или иной степени, и те, которые пытался освоить. Процесс познания не прекращался до самых последних лет жизни писателя! А пройдя по гостиным, спальням, кабинетам и комнатам прислуги, получаешь полное представление о той бурной жизни, которой жила большая семья Толстых. У Льва Николаевича с Софьей Андреевной было тринадцать детей. После посещения главного дома, можно не спеша прогуляться по территории поместья. Напротив крыльца, на дереве, до сих пор подвешен небольшой колокол, звон которого сообщал писателю, что завтрак готов. В любом возрасте круглогодично Лев Николаевич вставал до шести часов утра и отправлялся гулять, возвращаясь к завтраку. 

Отдельной гордостью усадьбы до сих пор являются яблоневые сады, заложенные ещё при жизни писателя. До сих пор каждую осень урожай усыпает землю, и посетители могут подобрать и попробовать вкусные наливные яблочки! Работа музея не включает в себя переработку урожая: фрукты аккуратно складываются в кучи, где они гниют или отправляются на корм скотине. Зная это, местные жители приходят в поместье и набирают целые пакеты яблок, проходя через какую-то специальную калитку сбоку, а не через главный вход.

Мне очень нравится каскад небольших прудов, тянущихся от основного дома к воротам, и огромный пруд в середине усадьбы. Прогуливаясь вокруг него, можно посмотреть конюшни и мастерские, окинуть взглядом окрестности, хорошо обозримые с холма. 

После экскурсии по главному дому мы разделились и гуляли по отдельности, никуда не торопясь, и провели на территории музея несколько часов. Помню, как я сидела на одной из лавок на берегу пруда и думала, что здесь были написаны такие масштабные произведения, как «Война и Мир», «Анна Каренина» и многие-многие другие. Именно здесь взяло свое начало такое понятие, как «толстовская» школа, ведь Лев Николаевич сделал неоценимый вклад в педагогику, по-новому сформулировал основные её принципы и тут же применил их на практике в школе для крестьянских детей, которую организовал, содержал и в которой сам же преподавал! Кстати, рассказ "Филиппок" – это одна из реальных историй, произошедших в яснополянской школе. 

И опять тема педагогики захлестнула меня. Всё-таки я идеалист, и мысли и идеи Льва Николаевича относительно детского воспитания и обучения мне очень близки. Но как же эта красивая и стройная теория далека от практики массового преподавания в условиях современной общеобразовательной школы! Эти мои размышления, которые начались в Ясной Поляне, продолжались ещё многие месяцы после поездки, пока я не начала находить ответы на свои вопросы…

Тот день закончился жаркими дискуссиями и увлекательными беседами с нашими новыми знакомыми на небольшой кухоньке за чашкой душистого чая. Только за полночь мы разошлись по комнатам и провалились в глубокий сон. 

В последний день нашего путешествия мы выспались и выехали из гостей только в обед, поэтому на осмотр Тулы у нас было совсем мало времени: мы успели только мельком взглянуть на историческую часть города. Вечерняя электричка мчала нас в Москву, а мыслями я перемещалась то в Бёхово, то в Поленово, то в Ясную Поляну, вновь и вновь проживая эти несколько дней. 

Я никогда не перестану удивляться, сколько новых впечатлений, переживаний и мыслей могут вызывать такие небольшие поездки!