Ольга Манышева. Как Иван за счастьем ходил
Жил-был Иван, княжий сын. Всем был хорош — и высокий, и сильный, и красивый, словом, добрый молодец. Решил Иван жениться и говорит отцу с матерью:
— Благословите в путь-дорогу дальнюю, пойду себе жену искать.
— Куда ж ты пойдёшь? Здесь разве мало девушек хороших да пригожих? Вон хотя бы Марьюшку взять из соседнего боярского терема — вы с нею с детства дружны. И красавица, и нрава лёгкого, весёлого, а уж умница какая! И к тебе со всей душой относится. Чем не жена?
— Марьюшка, конечно, хороша. Она мне как сестра родная, близкая и знакомая. А я хочу заморских принцесс увидеть, может, они ещё лучше будут? А не понравятся — вернусь, и тогда на Марьюшке женюсь.
— Ох, сынок, а если Марьюшка не дождётся? Не ходи!
— Всё равно. Пойду счастья попытаю.
Как ни уговаривали Ивана родители, он на своём стоит. Собрался и пошёл. Но сперва зашёл к Марьюшке попрощаться. Та грустная сидит, будто всё ей наперёд известно. Стоит Иван и слова сказать не может. А Марьюшка говорит:
— Возьми с собой в дорогу посох. Он из ольховой ветки сделан, из нашего леса. Обещай не оставлять его. Он тебе и в беде поможет, и о доме напомнит.
Дала Марьюшка Ивану чудесный посох, зелёный и ровный, и за дверь проводила. Слёзы вытерла да за вышивку села.
Ушёл Иван. Идёт через тёмный лес, дело к вечеру, притомился. Вдруг видит — избушка. Зашёл, а там старушка сгорбленная сидит, кудель прядёт.
— Здравствуй, бабушка! Дозволь у тебя переночевать — путь мне предстоит дальний, за тридевять земель. Иду своё счастье искать, к заморским принцессам свататься.
Улыбнулась старушка, ничего не сказала. Накормила, напоила да спать уложила.
Рано поутру собрался Иван в дорогу. Поблагодарил старушку, попрощался, шагнул за порог.
— Сынок, ты посох забыл, — слышит. — А что Марьюшке обещал? Нигде не оставлять его.
Удивился Иван, стоит, в затылке чешет.
— Откуда знаешь про Марьюшку?
— А я, сынок, всё знаю.
— Скажи тогда, скоро ли найду своё счастье?
Усмехнулась старушка и говорит:
— Счастье найдёшь, когда в два раза больше пройдешь. И ещё запомни — любовь вблизи не разглядишь, увидишь лишь издалека.
Тот поблагодарил её и ушёл в больших раздумьях.
Долго ли, коротко ли шёл Иван, пришёл в одно царство. Надо бы к царевне приглядеться. Вспомнил тут слова старушки. Отошёл подальше и давай издали смотреть на царский дворец — где там царевна?
Смотрел-смотрел, аж в глазах задвоилось. Глядь — царевна! А слеза от напряжения на глаза набегает, смотреть мешает. И такая страшная ему показалась царевна, расплывчатая и мутная, что Иван поскорее подхватил посох (а он от дороги совсем запылился) и прочь из этих мест.
Пришёл во второе царство. Там он решил не так далеко встать, но и не очень близко, помнил старушкины слова про любовь, что лишь издали её разглядит. Смотрит — царевна идёт. Глянулась она Ивану, подошёл к ней. Видит — вблизи красавица совсем не так хороша оказалась — рябая да щербатая. Подхватил посох — тот посерел совсем — и скорее прочь пошёл.
В третьем государстве и издали, и вблизи смотрел на царевну Иван, всем она ему хороша показалась. Высокая, статная, красивая. Но будто бы холод от неё идёт — не смеётся, не улыбается, слова ласкового не слышно.
Но Иван на это внимания не обращает, так ему красавица понравилась. Пошёл свататься. Взглянула на него царевна строго и говорит:
— Я замуж пойду лишь за того, кто над пропастью пройдет, не испугается и жив останется.
Вернулся в свои покои Иван, задумался, как над пропастью пройти? Тут взгляд его на посох упал. Тот стоит, наклонился к Ивану, словно сказать что-то хочет. «А что, — думает Иван, — возьму посох для равновесия. Бог даст, не упаду!»
На следующее утро взял он с собой посох и пошёл на испытание. Поднялся на гору, а там над пропастью верёвка натянута. Встал Иван у обрыва — страшно! Вдруг чувствует — посох в руке будто потеплел. И такую уверенность он в себе почувствовал, что без колебаний ступил на верёвку. Идёт, посох перед собой держит, равновесие ловит, балансирует. А на самой середине вдруг мысль проскочила: «А если упаду?!» И вниз посмотреть захотелось.
Зашатался Иван, едва не упал. Чувствует — посох ещё больше в его руках теплеет и положение тела выравнивает. Удержался, дальше пошёл.
Так и дошёл до конца. Обрадовался Иван и скорее во дворец — жениться. А царевна сидит, на него не глядит, будто и не рада. Говорит она:
— Вернулся, значит… Живой… — и столько злобы и горечи в её голосе, что вся красота мигом куда-то пропала. — Ну, раз обещала, делать нечего. Ступай сейчас, а завтра свадьбу сыграем.
Ушёл Иван, а сам невесел. Ему бы радоваться, а на сердце тоска. Взял в руки свой посох — потёртый, посеревший — вспомнил, как его Марьюшка ему в дорогу отдала, вспомнил отчий дом и родную сторонку. И так ему тоскливо стало, что сел и заплакал он горючими слезами, весь посох залил. Вдруг видит — посох вновь стал, как прежде, зелёным и ровным.
Вскочил Иван и прочь побежал, скорее к дому. Бежит, удивляется — посох будто всё краше, на его кончике даже листочки появились.
Бежит через горы и леса, торопится. Вот и старушкина избушка. Зашёл, поздоровался. Та пригласила его погостить до утра.
— Спасибо, бабушка, но некогда мне. Пойду скорей к Марьюшке, тревожно мне на сердце, а ну как не дождалась она меня?
— Беги, беги, сынок. Может, успеешь… Больна твоя Марьюшка, лежит, не встаёт.
Побежал что было мочи Иван. Спешит, торопится, крепко посох в руке сжимает. Наконец и знакомый дом. Взбежал Иван по лестнице, ворвался с светелек, а там на кровати Марьюшка лежит. Лицо белое, глаза закрыты. Иван к ней. Плачет, целует её, обнимает, к сердцу прижимает.
— Прости меня, Марьюшка! Дороже тебя у меня никого на свете нет!
Марьюшка открыла глаза, улыбнулась:
— Что, Иван, нашёл своё счастье?
— Ты моё счастье!
Сыграли они свадьбу шумную и весёлую, и стали жить-поживать да добра наживать.
Добавить комментарий