Я получила Василия после 4-х нянь, бабушки с дедушкой и родителей, было ему 1 год и 8 месяцев. 20 месяцев. Ребёнок ничего не умел и ничего не хотел. Просто носился по комнате и всё сбрасывал на пол. Папу трясло, а мама... Вот с мамой мне несказанно повезло. Мама понимала, это не нормально, а что делать не знала, потому что и няни, и бабушка (свекровь) ходили за Васькой с растопыренными руками, отлавливали и стаскивали его отовсюду, потом пили корвалол, всем видом показывая, до чего же трудно с таким непоседой!!!

ЧТО можно было сделать такого с умненьким мальчиком, чтобы превратить его вот в ЭТО?

Представляете, он пушкинское «У Лукоморья» рассказывал вот так:

—НЕулукоморья НЕдуб НЕзелёный, НЕзлатая НЕцепь НЕнадубе Нетом...

Что бы ему не предлагалось, на всё был ответ «НЕТ», «НЕхочу», «НЕбуду!».

Через несколько дней я выяснила, чего он НЕ умел. Не умел жевать, не умел пользоваться ложкой, не умел играть, обслуживать себя, а главное, он никого НЕ слышал. Вообще тотальное игнорирование взрослых, и только с мамой у него оставалась связь, но одностороняя!

Если бы родители настаивали на таком воспитании, я бы ушла, мне это не интересно, но мама спросила, можно ли «с этим» что-нибудь сделать?

Хотя времени для «революций» у меня не было, через 7 месяцев его отдают в садик, я решила попробовать. Ну жалко мальчишку до слёз, да и маму его тоже.

Заручилась маминой поддержкой (на папу решила внимание не обращать). Принципиально работаю с одним родителем, если слушать всех, то няня превращается в развлечение для родителей и ребёнка, а заодно и бабушки с дедушкой.

Я решила исправлять все «НЕ» разом, а не по-очереди.

Едим, учимся жевать. Мы с мамой перестали всё взбивать на миксере. Кусать может, жевать нет! Давится. Всем страшно! Объясняю, он не давится, это рвотный рефлекс, кусочек скользит по задней стенке глотки и раздражает, отсюда позыв на рвоту. Сидим с мамой жуем, открыв рот, Васе смешно, он повторяет. Лучше разжуёт — мягче кусочек, легче скользит. Дольше жуёт, кусочек вкуснее. Рефлекс успокоился!

Перестали отлавливать отовсюду. Папа боится — «Разобьётся»! Спрашиваю, почему папа считает, что у него сын такой глупый? Разве есть в кого? Улыбается! Стоим разговариваем, собираюсь уже домой. Вася лезет на крутящийся стул, папа снимает. Он лезет — папа снимает.

Торможу папу, пусть лезет. Послушался, но стоит напряжённый, готовый поймать. Васька крутится на стуле, действительно может упасть, он знает — поймают, не боится. Стоит во весь рост на стуле, и я качнула стул резко, но кратко. Раз! Руки, ноги раскинул, поймал баланс, но не понял ничего, папа, кстати, тоже не понял, стоим, продолжаем говорить. Повторяю трюк, Вася на попу плюх, смотрит на меня круглыми глазами. Папа в шоке.

—Это жестоко! — говорит он мне.

—Что жестоко? — спрашиваю. — Показать ребёнку, почему это опасно? Когда он верит взрослым, ему можно объяснить. Но ваш малыш НЕ слышит никого, НЕ верит никому. Его может убедить только действие. Жестоко — это когда папа сидит на диване, смотрит телевизор, между папой и телевизором сидит ноющее дитя, просящее папиного внимания, а папа не обращает никакого внимания. Это не просто жестоко, это чудовищно!

Папа теоретически согласился, хотя вопрос спорный.

А для меня не спорный. Василия может убедить только его собственный опыт, страх, интерес, словом — эмоции, им испытанные. Отсюда и пляшем! Мама согласна!

Игра... Играю сама с собой уже почти месяц. Сначала я строю, он налетит, как ураган, и всё сломает. Потом Вася стал прислушиваться, но держался в стороне. Хочется, но... Его НЕ учили просить, просто не знает как!

Понимаю, если не может принять решение, решение нужно принимать самой! Если вопрос ассоциируется с «НЕТ», значит, нужно утверждение! Играю, строю, когда Васёк подполз близко, сую ему в руку кран и говорю:

—Мне нужен крановщик, ты будешь крановщик Петя!

Он говорит своё «НЕТ» и переключается на... имя.

—Я не хочу быть Петей. Я буду Сашей, как папа.

Приличия соблюдены, и «своё-моё» тоже. Смеюсь про себя, да хоть Настей!

Проверила вариант «НЕ слышу, слышу». Вывод: он не слышит — нормально, я не слышу — вопль! Вопль — это то, на что все реагируют. Вопит — не слышу, готовлю еду, ну очень занята! Пою песню, он громче вопит, я громче пою. Верит, что не слышу, встаёт передо мной и визжит со всей мочи. Стою, смотрю на него и вдруг говорю:

—А громче можешь?

Остолбенел...

—А я могу! — говорю, обхожу его и опять пою.

Забегает вперёд и опять вопит, старается как можно громче.

—А я могу ещё громче!

И все перерастает в игру. Смеёмся! Толкаю его к ванной, время обеда, нужно мыть руки.

—Какое твоё мыло? А у тебя есть полотенце, а у меня синее, а я руки умею вытирать, а ТЫ? А есть суп ты будешь из синей или жёлтой тарелки? (То, что едим именно суп, не обсуждается).

И тут мы начинаем спорить, спохватывается: «А что это я со всем согласный?!»

—Из синей, нет, из жёлтой, нет, из синей.

И вот он — верх НЕсогласия.

—Буду есть из красной!

—Ну не знаю... —говорю, — из красной я сама хотела...

Смотрю, готов биться за красную! Нехотя уступаю, начинаю торговаться.

—Ну ладно, только ты тогда..... Раз я делаю, как ты хочешь, то ты делаешь, как я хочу!

Всё, победил! Такой гордый! Прямо любуюсь.

Со сном проблем нет. Мамина заслуга, ритуал соблюдён, спит в своей кровати.

Площадка... Триумф. Открытие! Со мной можно (!) лазить на горку, со мной можно (!) бегать наперегонки, я разрешаю разуваться и лезть в воду. Одно неудобство — нужно обуваться, умываться и слазить отовсюду самому.

Моё открытие... говорю:

—Слезай с велосипеда!

А он поднял руки вверх и задрал ноги!

—А сам?

Показала, оказалось интересно, ещё раз пять сам сел и слез, счастливый! Потом, если что не получается, пыхтит, смотрит в мою сторону, спрашиваю:

—Помощь нужна?

—Нет!

Гордый!

Ну нет, так нет! Не получается, но вопить вроде не с руки, я же на него смотрю, и он сам сказал НЕТ. Так потихоньку мы научились просить о помощи!

Это принципиально, не спешите ребёнку на помощь сами, спросите его. Пусть он сам решит, нужна ему ваша помощь или не нужна.

И ещё один случай, наверное, самый спорный, но он был действенен!

Уборка... Васька никак не желал убирать за собой. Если мне удастся выторговать уборку — убирал, потому что уговор дороже денег, но обязанностью не признавал.

Всё игрушки собраны, всеми правдами-неправдами, обещаниями-поощрениями, всеми возможными способами, говорю себе «УФФ»! И... огромный ящик-ванна переворачивается, сотня пластиковых мячиков раскатывается по гостиной! Хитрая Васина мордашка (что делать будешь?). Очередная проверка своих границ дозволенности и моих границ терпения! Во мне в таких случаях что-то внутри щелкает: «Пора!».

Спрашиваю:

—Кто будет убирать?

Говорит

—Ты!

Соглашаюсь:

—Хорошо, убираю я, но твоими руками!

—А как?

—А вот так!

Становлюсь сзади, беру его руки своими, и как хлопаем в ладоши, наклоняемся, берём мячик и несём его в ящик. Идём за следующим. Один, второй, третий — смешно! Десятый, двадцатый — уже НЕ смешно. Пытается вырваться, держу, не больно, но плотно, заодно объясняю, что я всё равно сильнее. Тридцатый... Вопит:

—НЕ хочу!!!

Я говорю:

—Я тоже не хочу. У нас было чисто, ты перевернул ящик, нужно убрать, мы должны маме помочь. Или ты убираешь сам, или я убираю твоими руками.

Не соглашается, продолжаю... Сороковой... Кричит:

—Пусти, буду сам!

Отпускаю, убегает, не хочет. Догоняю, продолжаем, объясняю:

—Ты меня обманул, я тебе не верю, будем дальше продолжать.

Пятидесятый... Уже не сопротивляется, сопит, убираем, у меня спина уже гудит. Вдруг спокойно говорит, так по-мужски:

—Пусти, я буду сам!

Останавливаюсь.

—Не обманешь?

—НЕТ! — любимое слово!

Продолжает, на меня не глядя, сосредоточенно так!

—А знаешь, — говорю, — я, пожалуй, тебе помогу, вдвоём быстрее!

—Правда?

Мир установлен! Границы тоже!

Словом, все детские капризы возникают не на пустом месте, и с ними вполне возможно справиться. Ведь главное — это Любовь к Вашему ребёнку!