Спустя год после нашего приключения во Франции я всё ещё помнила о моих друзьях и, признаться, порой скучала по Тутмосу. Его неожиданное чувство тронуло меня и помогло понять, что он умеет ждать. Перстень Осириса иногда сверкал в солнечных лучах, словно говоря, что я снова увижу царевича, Ратосфена, Трилаха, Траэс, Мартина и их ребёнка, но когда произойдет эта встреча, я не знала.

Мне очень не хватало Траэс. Её ум и великолепное чувство юмора, способность никогда не унывать и забавное восклицание «Ой-йе!» всегда помогали мне. Благородная красота подруги, смуглая кожа, миндалевидные глаза и прекрасные черные, как смоль, тяжёлые волосы обращали на себя внимание везде, где бы мы с ней не появлялись. Траэс могла успокоить меня одной фразой, она словно угадывала мои мысли. Благодаря ей я многое поняла и сумела осуществить. То, что Мартин не задумываясь отправился вместе с ней в другой мир, в другое время, говорило мне о том, что он действительно любит Траэс и хочет быть рядом. Его поступок заслуживал уважения, и она это знала.

Мудрость Ратосфена и удивительная Сила не раз помогали мне в трудных ситуациях. Она осталась со мной, но я редко применяла Её, поскольку во мне появилась уверенность, что я всё делаю правильно. Я почувствовала себя защищенной. Мне помогли устроиться на хорошую работу, я встречалась с друзьями и познакомилась с человеком, который перевернул всю мою жизнь. Любовь заполнила моё сердце, и всё стало налаживаться.

В который раз я поняла истинную правоту Ратосфена, когда он говорил о том, что надо научиться слышать себя и доверять себе. Но также я поняла, что нет предела осознания того, для чего мы живём на нашей планете, как и нет возможности осознать Чудо, которое всегда рядом с нами. И это чудо — Жизнь.

Однажды мне приснилось, что Коридор Времени снова открылся в Петербурге, и на этот раз здесь были все, по кому я очень скучала — даже Песня Ветра! Когда я открыла глаза, Перстень Осириса полыхал, как костёр! Сначала мне показалось, что я ещё сплю, однако он действительно разгорался. Надо ли говорить о том, как я обрадовалась?! Но к радости почему-то подмешивалось смутное ощущение тревоги, и я не могла понять, чем оно вызвано. У моих друзей всё должно было быть хорошо, я знала это. Однако всё же несколько дней прошло в мучительном ожидании.

Примерно через неделю я возвращалась домой с работы. Начиналась весна. Деревья только-только стали одеваться в прозрачно-зелёную дымку молодых листьев, небо казалось удивительно высоким и чистым. Я с удовольствием вдыхала ароматный свежий воздух и думала о предстоящем свидании.

И вдруг… Вдруг я обратила внимание на знакомое дрожание воздуха и замерла на месте. Кто сейчас появится из Коридора Времени? Ратосфен? Тутмос? Траэс? Мартин?

Наконец створки ворот открылись, и на газон по-кошачьи мягко приземлился… Трилах!!! Он огляделся по сторонам. В его чёрных глазах не было и тени страха, только любопытство и трепет перед могущественной Силой.

—Трилах? — окликнула я его.

Брат Траэс поднял голову и, внимательно посмотрев на меня, заулыбался. Улыбка напомнила мне подругу.

—Моя богиня!..

Пришёл мой черёд улыбаться его искренней радости. Трилах по-дружески обнял меня, и в ту же секунду Коридор Времени закрылся.

—Что ты здесь делаешь?

—-Ратосфен просил найти тебя. У нас всё хорошо. У Траэс и Мартина родился сын, которого мы назвали Нао. Очень красивый и хороший мальчик. Учитель доволен им.

—Сколько же ему сейчас?

—Год.

—Как Траэс?

—Она счастлива, и я рад за неё. Ратосфен чувствует себя прекрасно, но скучает по тебе.

—А Тутмос? — спросила я то, что очень хотела знать.

—Он жалеет, что Хатшепсут, эта коварная женщина, забрала всю власть в свои руки. Царица строит много храмов, и каждый год на этих стройках гибнут сотни рабов. Она обращается с ними, как со скотом, забывая о том, что рабы тоже люди!!! — в голосе Трилаха прозвучал металл. — Тутмос не может ничего сделать, поскольку и его Хатшепсут может отправить на строительство очередного храма! Вся страна ненавидит её и «цепных псов»…

—Каких псов? — переспросила я.

—«Цепные псы» — это отряды воинов, верные царице. Они следят за каждым шагом царевича и его приближённых, а также незамедлительно доносят Хатшепсут.

—Значит, и за тобой следят?!

—Да, только не в этом мире!

—Вот и хорошо. Идем, я покажу тебе, где я живу.

Дома никого не было. Арнольд встретил нас в дверях. Трилах внимательно изучил и исследовал всю квартиру. Его восточная красота — прекрасная фигура, сильные руки, правильные черты лица, черные брови, красивые глаза, длинные, водопадом ниспадающие на плечи волосы — производила незабываемое впечатление. Лицом Трилах был очень похож на свою сестру, но мужественности и решимости ему было не занимать. Кормчему исполнилось только тридцать лет, и каждое движение дышало силой и спокойствием. Невольно я залюбовалась им.

—Чем занимается Мартин?

Трилах улыбнулся.

—Мартин стал одним из лучших учеников Мудрейшего. Он изучает историю Египта.

Эта новость поразила меня.

—Зачем?

—Помнишь, когда мы были на Зажжении Факела Пирамиды, Мартин сказал, что сделает всё возможное, чтобы открыть эту тайну. Он был внутри Пирамиды, и она отпустила его живым. Мартин не рассказывает нам ничего, но всё время что-то пишет, думает, подолгу разговаривает с Ратосфеном. Траэс не хотела, чтобы он отправлялся с экспедицией в Пирамиду, долго плакала, очень волновалась за мужа. Однако его возвращение начинает понемногу разрушать суеверия, которые сложились за всю историю существования этого сооружения. Мудрейший удивлён его настойчивостью и жаждой Знания. Сила пока не пришла к нему, но Ратосфен доволен его успехами.

—Как Траэс позволила Мартину отправиться в такую опасную экспедицию? — спросила я.

—Не знаю, почему и как, но он заверил Траэс, что в Пирамиде с ним ничего не случится. Кажется, Мартин знает об этом больше, чем говорит. Главное, что Ратосфен одобряет его. И мне очень нравится, что, несмотря на такую увлечённость, он всегда рядом с женой и сыном. Когда Мартин был в экспедиции, Траэс всегда могла сказать, в каком настроении муж, что у него всё хорошо. Я очень удивлялся, когда она говорила так, но сестра показывала мне взглядом на спящего Нао.

—Поскольку сын спокоен, я знаю, что с его отцом ничего не случилось, — отвечала Траэс.

—Но как она узнавала об этом? — спросила я, не скрывая своего удивления.

—Может быть, это поможет тебе понять? — вдруг сказал Трилах, подавая свёрток папируса.

—Что это?

—Траэс просила передать тебе это. Она сказала, что там есть ответы на многие твои вопросы.

Он взглянул на Перстень Осириса, который словно пульсировал на моей руке.

—Идём скорее! — воскликнул он. — Коридор Времени сейчас откроется. Тебе нельзя отправиться со мной, но я не прощаюсь. Ты ещё увидишь нас всех!

Мы почти бегом спустились во двор. Коридор Времени уже отворился, и пыль клубами металась по асфальту от прохладного ветра, идущего из бесконечности.

—Я не прощаюсь, — повторил кормчий и исчез. Коридор Времени тут же растаял, словно это был сон.

Но нет! В моих руках по-прежнему находился свиток, который передала мне подруга. Я в некотором замешательстве взглянула на подарок и поспешила домой. Когда я осторожно развернула папирус, меня ждал настоящий сюрприз — я поняла, что свободно могу прочитать египетские иероглифы, написанные Траэс. Этот факт явился для меня открытием.

Сразу же я села за увлекательное чтение. Дело в том, что Траэс вела дневник, куда аккуратно заносила всё, что происходило с ней, начиная с того момента, как она оказалась во дворце Тутмоса. Я приведу несколько отрывков из её дневника, но первым оказалось письмо, адресованное мне. Оно было прикреплено к большому папирусу на отдельном свитке.

«Ирина, я очень рада, что есть возможность передать тебе весточку с моим братом. У нас всё хорошо. За последнее время произошло столько событий — приятных и не очень… Мы с сынишкой и с Мартином находимся на восточной границе Египта, далеко от пирамид и царевича Тутмоса. Да, мы по-прежнему считаем и называем его царевичем, и это помогает ему находить силы для противостояния Хатшепсут. Знаешь, я убедилась в том, что эта женщина никогда не сможет стать НАСТОЯЩЕЙ царицей! Спросишь, почему? В отличие от царевича, она не умеет ждать. Тутмос не забыл о тебе, мечтает вновь увидеть тебя.

Мой дневник (о нем знаем только Трилах, ты и я) поможет тебе ответить на многие вопросы. Я доверяю тебе своё сокровище и в целях безопасности, потому что там есть такие мысли, за которые Хатшепсут подвергла бы нас изгнанию из страны, а этого допустить нельзя, иначе Тутмос останется без поддержки. Я знаю, что ты поймёшь меня. Мы скоро увидимся! Я очень соскучилась по тебе, Ирина. Тутмос, Мартин и Ратосфен передают тебе привет. Только прошу об одном — никто, кроме тебя, в вашем мире не должен знать о моём дневнике! Всё, мне пора. До встречи! Твоя Траэс…»

Моему удивлению не было границ. Теперь мне стала понятна смутная тревога, о которой я упоминала вначале. Я многого не могла понять, но дневник Траэс должен был помочь мне разобраться во всём. Однако время было уже позднее, и чтение пришлось отложить на следующий день.

Вернувшись с работы, я пообедала и наконец-то взяла в руки свиток. Он показался мне теплым, словно впитал в себя жар далёкой — и в то же время такой близкой! — страны. Я развернула папирус, и события, которые описывались в дневнике, постепенно захватили меня настолько, что порой я даже чувствовала дыхание горячего ветра или слышала перестук копыт по песку и шум пальм в оазисах. Траэс писала красиво, просто и честно, не стесняясь высказывать то, что она думала.

Египет не был её родиной. Она родилась в Финикии, жила там до десяти лет, а потом на их селение совершили набег дикие племена. Всех детей, включая мою подругу, и женщин — мужчины в этот день вышли в море — забрали в рабство. Траэс разлучили с братом, и встретились они лишь спустя много лет — на ладье царевича Тутмоса, во время моего первого пребывания в Египте.

Повествование начиналось с того времени, как Траэс попала в лапы работорговца, пожилого полного человека с маленькими злобными глазками, который обращался со своими рабынями хуже, чем со скотом. Его боялись все — даже телохранители. Больше года Траэс провела в плену, но отличалась от всех остальных рабынь своей гордо поднятой головой и таким презрительно-суровым взглядом, что даже хозяин не рисковал приблизиться к ней. Красота Траэс словно приворожила его, и благодаря этому она стала единственной, на кого работорговец не осмеливался поднять бич. Он хотел подороже продать девушку в одном из восточных городов и не ошибся в своих намерениях.

Когда караван с рабынями прибыл в Мемфис и хозяин расположил свой «товар» на рыночной площади, вокруг собралась толпа любопытных, зевак и предполагаемых покупателей. Среди людей был и молодой царевич Тутмос. Он сразу обратил внимание на красавицу Траэс. Ему стало жаль девушку. За маской безразличия и равнодушия к происходящему Тутмос сердцем почувствовал острую тоску и страх. Молодой царевич подъехал к хозяину, и через минуту Траэс оказалась в его власти. Тогда она ещё не знала, кто этот человек.

«Он говорил мягко, спокойно и ласково, — писала подруга. — Но моё сердце ожесточилось за год, проведённый в странствиях, и я вела себя как волчонок, не пуская его в свою Душу. Было видно, что мой новый хозяин богат, умён и справедлив. Я понимала, что он хочет помочь мне, но не знает, как это сделать. Я почти перестала доверять людям, но видела, что этот человек не опасен для меня. И только когда он привёз меня в свои владения, я поняла, кто мой спаситель.

—Теперь твой взгляд стал мягче, — улыбнулся Тутмос. — Не бойся, я не обижу тебя, обещаю. Как зовут тебя?

Но ещё не скоро царевич добился от меня нескольких слов. Я не хотела ничего рассказывать о себе и… не знала языка. «Тутмос»… Само слово понравилось мне, но я не думала, что молодой царевич может быть так терпелив и мягок с рабами. Именно хорошее отношение и приручило меня. Постепенно я оттаяла, поняла, что Тутмосу действительно интересно знать обо мне. Спустя полгода моего пребывания во дворце мы почти подружились с ним (насколько возможна дружба между молодой рабыней и царевичом Египта). Тутмос улыбался, когда видел меня случайно в громадных коридорах дворца, смотрел дружелюбно, тепло и радостно. Поначалу я всё же дичилась, потом стала отвечать ему улыбкой. Его искренность удивляла и располагала к себе.

Несколько раз я бывала на каких-то важных для него переговорах. Как Тутмос суров с теми, кто осмеливается противоречить ему и не исполняет его волю! Он не повышает голоса — тон становится холодным, от него даже самые наглые и слишком неучтивые визитёры робеют и спешат завершить разговор. Царевич одним взглядом снимает спесь и заносчивость, оставаясь при этом недосягаемым. В то же время Тутмос неизменно справедлив, требователен и очень осторожен…»

Такая характеристика нашего царственного друга вызвала мою улыбку. Я почти увидела его и невольно сравнила описываемый Траэс взгляд с тем, как он смотрел на меня. Создавалось впечатление, что царевич заранее знал о нашей, казалось бы, случайной, встрече. Но не будем спешить!..

Следующая надпись была начерчена уже более аккуратно и чётко. Траэс писала иероглифами смелее и, возможно, грамотнее. К этому времени подруга выучила язык Чёрной Земли настолько, что Тутмос мог рассказывать ей о своей стране, забывая, что раньше Траэс не понимала его разговоров.

«Месяц Тиби, день четырнадцатый. (Мой день рождения)

Сегодня мне исполнилось восемнадцать, и молодой царевич пригласил меня в сад для беседы. Он казался усталым и чуть грустным. Да и мне было не очень весело — я снова затосковала по дому, вспомнила Трилаха. Весь день хотелось плакать, и Тутмос, наверное, почувствовал это.

—Я хочу рассказать о моём сне, который касается нескольких людей и очень важен для меня. Думаю, тебе будет интересно узнать о нем.

—Расскажите Ваш сон, о Царь Царей, — учтиво ответила я, поскольку уже научилась доверять Тутмосу.

Красота, окружающая нас, и завораживающий цветочный аромат успокоили меня, а голос Тутмоса звучал так доверительно, что постепенно я позабыла о своих переживаниях.

—Я могу рассказать об этом только тебе. Вчера во сне ко мне явился сам Великий Осирис и сказал, что мне предстоит открыть для Мира огромную Силу. Что это такое — я сейчас не знаю. Великий Осирис сказал, что недалеко от Фив есть заброшенный город, жители которого исчезли около тысячи лет назад. Там находится Храм Книги, Дом Тота. Если я поеду туда, то найду своего духовного наставника и новых друзей. Знаешь, Он показал мне во сне это место, тебя и ещё одну девушку. Кто она, я не знаю, но Великий Осирис сказал, что она поможет мне. Я хотел спросить тебя, Траэс.

—О чём?

—Согласишься ли ты поехать со мной в Древний Город?

Я смутилась.

—Траэс, я доверяю тебе и не обижу. Ты можешь спокойно ехать, ибо сам Великий Осирис говорил об этом!

—Сам Великий Осирис? — не поверила я.

—Да. Ты уже знаешь, что я давно не считаю тебя своей рабыней. Не в этом твоё предназначение…

При этих словах я вздрогнула и посмотрела на царевича, потом быстро опустила взгляд.

—А кто та девушка, о которой Вам говорил Великий Осирис?

—Не знаю. Но когда Он показал мне её, то произнёс: «Любовь разбудит вновь твоё Сердце, и тогда ты узнаешь, какая это Сила!» Я уверен, что это был не просто сон. Ты понимаешь меня, Траэс?

—Да, — сказала я. — Но только почему Великий Осирис указал Вам на меня?

—Этого я не могу сказать. Знаю только одно — для меня очень важно, чтобы ты поехала со мной в Древний Город. Ты сделаешь это?

—Позвольте мне подумать.

—Хорошо. Я скажу тебе, когда соберусь ехать. Великий Осирис даст мне знак. И — с Днем Рождения, Траэс!

—Спасибо, о Царь Царей!

И только ночью, ложась спать и обратившись к звёздам, я вспомнила, что не говорила Тутмосу о том, что у меня сегодня День Рождения! Откуда же он знал об этом?!

Месяц Мехир, день двадцать первый.

Сегодня мы вернулись из Древнего Города. Это была удивительная поездка. Царевич отсутствовал в Фивах неделю, а когда мы прибыли в столицу, я с удивлением заметила, что время словно остановилось — ничего не изменилось в городе! Хотя, наверное, я скоро научусь ничему не удивляться после того, что случилось…

Утром дня одиннадцатого меня позвали в сад, где царевич с нетерпением ожидал меня для разговора.

—У меня хорошие новости, — сказал Тутмос.

—О чём вы говорите?

—Великий Осирис указал дорогу к Древнему Городу!

Непонятное волнение и даже ликование водопадом обрушились на меня.

—Ты будешь сопровождать меня? — прямо и чуть строго спросил царевич.

—Да! — ответила я неожиданно для себя.

Торжествующе улыбнулся Тутмос, хотел обнять меня, но не позволил себе.

Весь день царевич объяснял мне свой сон. Сначала он не мог вспомнить никаких примет, но как только мы вдвоём с ним выехали за пределы города (Тутмос приказал подготовить для меня Песню Ветра, а сам поехал на Бархане), царевич необъяснимо уверенно и спокойно следовал между дюнами по непроложенной и не отмеченной ни на одной карте дороге, словно она была известна только ему одному. Там, где начинался крутой спуск, который мог оказаться опасным для нас на галопе, Тутмос чудом успевал остановить разгорячённого Бархана. Я же следовала за ним немного медленнее, и Песня Ветра сама сбавляла скорость. Ехать на ней приятно и безопасно. Кажется, что эта лошадь чувствует ответственность за всадника. Эта черта, а также безграничная верность хозяину вызывают уважение.

Как царевич угадывал дорогу, мне до сих пор неизвестно. В тот день мы ехали около восьми часов и несколько раз останавливались, чтобы утолить жажду и дать отдохнуть лошадям. Наконец, когда я уже стала засыпать на лошади (день все же выдался довольно тяжёлым), перед нами в лучах заходящего Солнца открылся Древний Город. Тутмос остановил Бархана, а Песня Ветра замерла рядом с ним, как статуя. Красота величественного и чуть печального зрелища заставила трепетать сердце царевича, я же воскликнула, словно увидела Сфинкса. Древние храмы и статуи, яркий пылающий закат и тишина, лишь изредка нарушаемая свистом горячего ветра.

—Как мы найдем здесь Храм Книги? — спросила я царевича.

—Вот он, — ответил Тутмос, показывая рукой по направлению к прячущемуся за дюны Солнцу.

И действительно — в ореоле света я увидела будто парящее над землёй громадное здание.

—Это и был главный ориентир в моём сне! — сказал молодой царевич.

Мы тронули коней и проехали рысью по Аллее Сфинксов. Я старалась не смотреть им в глаза, помня об их губительном действии на …(имя я разобрать, к сожалению, не смогла). Тутмос остановил Бархана в конце аллеи, около входа в Храм Книги. Мы привязали лошадей и вошли в тёмную прохладную галерею. Мне показалось, что здесь нас ждали. Как только я подумала это, зажглись факелы и зарокотали барабаны. Я вздрогнула, а у царевича на губах появилась улыбка, от которой стало спокойней. Он повернулся ко мне и прошептал:

—Я видел это!

Тутмос взял мою руку, не позволив растерять остатки смелости. Мы дошли до конца галереи. В мерцающем свете факелов иероглифы казались ожившими. От ожидания и неизвестности перехватывало дыхание. Наконец распахнулись огромные двери, и Тутмос, шепотом обратившись к Осирису, вошёл в просторный зал, освещаемый сотнями факелов. Только приглядевшись, я поняла, что их держали стоящие вдоль стен жрецы в белых одеждах.

Картина была, несомненно, впечатляющая. Огни отражались в глазах царевича. Кажется, я навсегда запомнила этот блеск!

В центре зала стояло большое кресло с прямой спинкой, который так же окружали жрецы. На нем сидел пожилой, очень спокойный человек. Тутмос робко поклонился. Барабаны смолкли.

—Я ждал вас, — в наступившей тишине голос старца прозвучал оглушительно. — Подойдите ко мне.

Царевич уже решительнее направился к жрецу. Я последовала за ним.

—Меня зовут Ратосфен. Я старший жрец этого Храма. Я всё знаю о вас. Вы можете помочь мне открыть для людей великую Силу. Если, конечно, захотите этого.

Тутмос собрался было заверить Ратосфена — да, несомненно, поможем; но он властным жестом остановил его.

—Я вижу твоё стремление помочь, молодой царевич. Однако ответьте мне: готовы ли вы без оглядки идти вперёд, когда слёзы застилают глаза и на Душе словно лежит камень? Готовы ли вы с Верой и Надеждой смотреть в будущее? Готовы ли вы научиться видеть Гармонию в Хаосе, свет — во тьме, Любовь — в ненависти, Силу — в слабости? Готовы ли вы следовать моему совету и вашим сердцам? Готовы ли вы к этому?!

—Да, — без колебания ответил Тутмос.

—А ты, девочка? Готова ли ты всегда поддерживать царевича и меня, как бы тяжело порой ни было? Готова ли ты научиться слышать своё сердце и найти свой путь в этой жизни?

—Да, — почти прошептала я. — Готова.

Тутмос одарил меня благодарным взглядом и улыбнулся.

—Ну что ж, пришло время показать вам кое-что, — торжественно проговорил жрец.

Он спустился с кресла и неторопливо направился к выходу, приглашая следовать за ним.

Мы миновали огромную галерею и повернули в небольшой коридор, уходящий в темноту. Сопровождающий нас молодой жрец зажёг факел, и мне снова показалось, что иероглифы выглядят как живые. Мы шли долго, сохраняя молчание. Я видела, что Тутмос о многом хочет спросить Ратосфена, но не решается сделать это. Такое поведение царевича несколько удивило меня.

Гулкие шаги эхом раздавались в высоких стенах. Загадочные письмена вскоре закончились, и каменная поверхность стала словно одинокой. Чувствовалось, что Храм Книги построен очень давно. У меня возникло множество вопросов: почему Древний Город был покинут жителями? Почему жрец остался здесь? О какой Силе говорил сначала Осирис, а теперь и Ратосфен? Что всё это значит?!

Наконец мы остановились перед другой галереей, украшенной массивными колоннами. Лёгкий ветерок развеял мои волосы, словно неподалёку был выход.

—И Вам не страшно здесь находиться? — не удержалась я.

—Нет, девочка, не страшно. Сила всегда оберегает меня.

—Вы уже несколько раз упоминали о ней, и Царь Царей тоже. Так что же это за Сила?!

Жрец ласково улыбнулся.

—Придёт время, и ты всё узнаешь. Не спеши.

Тутмос оказался несколько терпеливее меня. Он шёл молча, внимательно оглядываясь по сторонам, вероятно, запоминая дорогу. Царевич явно был потрясён происходящим. Я заметила, что мы не встретили ни одного человека. Ощущение времени потерялось.

Ратосфен повёл нас вглубь Храма, изредка поворачивая в новые галереи, вход в которые знал только он. Где-то жрец находил тайники, откуда доставал ключ, где-то двери отворялись перед ним сами собой. Всё это было похоже на сон.

—Мы почти пришли, — наконец проговорил старец. — Тебе осталось ждать совсем немного, о Царь Царей!

Очевидно, Тутмос понял, о чём идёт речь, кивнул взволнованно. Ратосфен чуть заметно улыбнулся, но больше ничего не сказал.

Буквально через минуту выяснилось, что целью нашего путешествия в Древний Город оказался так называемый ЗАЛ ЗНАНИЯ.

—Благодаря этому залу получил название наш храм — Храм Книги, Дом Тота, — объяснил жрец.

—Но ведь Тот, если не ошибаюсь, это бог мудрости в Египте, — воскликнула я.

—Да, моя девочка, ты права, — подтвердил Мудрейший. — Дело в том, что этот Храм был основан ещё во времена фараона-иноземца. Его подчинённые хранили здесь карты, прочитать которые не могу даже я. Будет лучше, если их не расшифрует никто и никогда.

—Почему? — спросил Тутмос, но Ратосфен не ответил и продолжал рассказывать:

—Когда я приехал сюда, мне было одиннадцать лет. Мне всё было интересно. Душа моя стремилась к Знаниям, которых не могли дать мои наставники. Уже тогда я хотел знать, кто я и почему родился именно здесь. Отец видел моё стремление и принял решение отдать меня в Храм Книги, который издревле славился своими учёными мужами.

Однажды после занятий я шёл в комнату, где жил с другими учениками. Немного закружилась голова, и я прислонился плечом к стене, отстав от мальчишек. Внезапно открылась скрытая в ней потайная дверь. Как только я в недоумении шагнул в длинный узкий, но довольно светлый коридор, она с грохотом захлопнулась. Я впервые почувствовал одиночество, и это ощущение порой преследует меня до сих пор. Страха не было, ибо в столь юном возрасте редко задумываешься о возможной опасности.

Я пошёл по зову своего сердца, которому доверял всегда, и спустя сутки, когда я очень устал от блужданий по бесконечным коридорам Храма, Ка наконец привёл меня к Залу Знания, где я потерял сознание, как только за мной закрылись тяжёлые двери. Только много лет спустя я понял, что это было. И это предстоит познать вам обоим.

Ратосфен замолчал. Мы с одинаковым изумлением смотрели на него.

—О чём вы говорите?!

—Я хочу… Впрочем, давайте войдём, и вы всё поймёте сами.

Словно подчиняясь мысленному приказу жреца, двери бесшумно отворились, и мы увидели огромные стеллажи с папирусами, глиняными табличками и диковинными предметами.

—Это книги, Траэс, — ответил Мудрейший на немой вопрос. — Ведь недаром это место называется Залом Знания!

Я подняла глаза к сводам просторного помещения и ахнула. Под потолком мерцало, переливалось и пульсировало нечто живое. Оно напоминало большое облако. Я не могла отвести глаз от этого явления, а Тутмос почему-то опустился на колени и повторял только одно:

—Осирис! Великий Осирис! Ты услышал меня!!!

—Мы оставляем тебя наедине с этой удивительной Силой, о которой говорил тебе Осирис. Идём, девочка. Не будем мешать Чуду Познания! — и Ратосфен положил свою тяжёлую, но по-отечески ласковую руку мне на плечо. — Идём! — властно повторил он.

Наконец я заставила себя отвести взгляд от облака и посмотрела на царевича, потом на жреца. Мы тихо вышли, и двери закрылись так же бесшумно, как и отворились.

—Что теперь будет с царевичем? — тревожно спросила я Мудрейшего.

Он улыбнулся.

—Не волнуйся. Сегодня исполнится тот сон, о котором Тутмос рассказал тебе.

—Так значит, всё это правда?

—Конечно.

Я задумалась над происходящим и вздрогнула, когда Ратосфен остановился, а потом сказал:

—Вот твоя комната. Ты отдохнёшь здесь сегодня, а завтра мы поговорим с тобой, девочка. Мне пора к царевичу. Скоро твоя жизнь изменится, и изменится к лучшему.

—Спасибо вам! — горячо воскликнула я.

—Отдыхай, — с улыбкой ответил Мудрейший. — И не скучай. Будь готова — утром нам предстоит серьёзный разговор.

—Хорошо.

Жрец снова улыбнулся, кивнул мне и ушел. Я осталась одна…»

На этом месте запись была повреждена — на краях разрыва виднелись чёрные следы, словно папирус горел. Следующая зарисовка очень понравилась мне.

«…Ночь. Ночь в пустыне… Карта бриллиантовых созвездий на чёрном бархате неба. Луна ослепительно белая, но даже она не может затмить блеск звёзд. Тишина. Ветер спит. Природа отдыхает после дневной жары и дышит, словно живая…

Я не могу сегодня спать после разговора с Мудрейшим. Невероятно простая истина, не менее простая формула Любви. И в то же время это так сложно!.. Сегодня, когда говорила с Ка, просила его помочь мне понять, осознать всё то, что сказал Ратосфен, и увидела четыре падающие звезды. Две из них летели рядом. Может быть, это я и ещё незнакомая мне девушка? Или тот человек, который подарит мне счастье и Любовь?! Что это значит — Любовь?! Я люблю Трилаха, хотя не видела его вот уже столько лет. Я почитаю Тутмоса как покровителя и друга. Он талантливый политик и пользуется уважением народа, своих подчинённых и даже рабов. А Зажжение Факела Пирамиды?! Как можно объяснить это уникальное явление? Откуда приходит ответ и куда Пирамида пускает столь мощный луч солнечного света?! Египтяне уверены, что так Она говорит с богами, и боги отвечают ей. Как можно быть настолько наивными?! Ратосфен уверен, что всё намного сложнее и в то же время очень просто. Как это объяснить?!

ВОПРОСЫ… ВОПРОСЫ… ВОПРОСЫ… ТОЛЬКО КАК НАЙТИ ОТВЕТЫ?!»

По отрывочным фразам я поняла, что Траэс была потрясена тем, что рассказал ей Мудрейший. Она начала описывать ночную тишину в пустыне, которую я буквально почувствовала кожей, и всё-таки потом переключилась на Тутмоса и Ратосфена. Всё её мысли были направлены только на разговор, который остался за завесой тайны. О чём же жрец поведал моим друзьям? Ну что ж, почитаем дальше…

«Месяц Тот, день третий.

Два дня назад Ратосфен говорил со мной вновь. На этот раз он рассказал о необычном явлении, которое назвал Коридор Времени. Благодаря ему человек может попасть в совершенно другой мир.

—Можно ли назвать это путешествием в другое время? — спросила я жреца.

—Нет, нельзя. Время едино. Но есть другие измерения пространства, другие понятия использования Времени, другие расстояния. Благодаря этому я убедился, что мир не ограничивается нашей страной и поистине огромен.

—Вы путешествовали так?

—Да. Это очень интересно. Никогда не знаешь, где окажешься в следующий раз. Но это ты сама испытаешь на себе, только позже.

Я в недоумении посмотрела на жреца.

—Вы хотите сказать, что я тоже буду путешествовать по Коридорам Времени?!

—Да, моя девочка.

—А когда это произойдёт?

—Ещё не скоро. И тебе очень пригодится умение перемещаться по Коридору Времени, — ответил Мудрейший. — Однажды это спасёт тебе жизнь.

Слов у меня в тот момент не нашлось (как нет их и сейчас!).

—Сейчас я ничего тебе не скажу, Траэс. Послезавтра ты должна вернуться в столицу с Тутмосом, но мы увидимся с тобой снова.

—Когда?

—Увидимся, девочка, обязательно увидимся. Когда это произойдёт, ты будешь знать больше, чем сейчас, — я видела, что Ратосфен не хотел уходить. — Если сумеешь следовать советам своего Ка, то всё будет так, как ты захочешь.

—Позвольте спросить вас, Мудрейший.

—Конечно.

—Когда я найду человека, который полюбит меня, станет моим мужем и отцом моих детей?

Мой Учитель не смог сдержать улыбку.

—Этого я тебе не скажу, Траэс. Но знаю, что ты найдёшь его. Вернее, он сам найдёт тебя. И тогда от тебя потребуется максимально возможное доверие своему сердечку. Мне пора. Отдыхай.

С этими словами жрец вышел из комнаты и словно растворился в воздухе…»

На этом месте я заставила себя оторваться от чтения и легла спать, но уснула поздно, поскольку пыталась осознать полученную информацию. Мне очень понравилось, как Траэс старается объяснить себе то, что трудно понять, например, сам Коридор Времени или Зажжение Факела Пирамиды. Действительно, сложно объяснить природу Чуда — особенно если сталкиваешься с ним непосредственно.

Дневник Траэс позволил мне поверить в свои собственные силы и возможности. Сначала для меня казалось невероятным то, что я с лёгкостью читаю египетские иероглифы и даже скоропись. И лишь наутро я поняла, что мне помогла в этом Сила, о которой я, признаюсь, иногда начинала забывать.

Вернувшись домой с работы, я с удовольствием и почему-то трепетом взяла в руки папирус и углубилась в чтение. Очевидно, долгое время у Траэс не было возможности писать, потому что следующий отрывок был посвящён тому времени, когда на горизонте Тутмоса и моей подруги появилась… Ирина (т.е. я!).

«Месяц Эпифи, день восьмой.

Как давно мне не приходилось писать в моём дневнике! И я очень рада, что наконец появилась возможность описать происходящее. А у нас тут ТАКОЕ происходит!!!

Вчера наш царевич нашёл в пустыне девушку и привёз её во дворец. С ним что-то происходит, и меня это радует. Тутмос ведёт себя как мальчишка — не сводит с неё глаз, вздыхает и качает головой, словно споря со своим сердцем: «Нет, не может этого быть!» Но всё говорит о том, что Ратосфен был прав.

Ирина очень мне понравилась. Она слегка смущена и недоумевает, как оказалась в Египте. Песня Ветра, на которой Ирина приехала во дворец, ведёт себя с ней на удивление хорошо. Ко мне гостья царевича отнеслась как к подруге, и это очень радует. Она видит во мне не рабыню, а человека, и я уважаю таких людей. В своё время Тутмос отнёсся ко мне так же. Я даже не заметила, как рассказала ей о том, как попала сюда.

Но самое потрясающее событие этого дня — это то, что Я НАШЛА ТРИЛАХА!!! Оказывается, брат сейчас кормчий на ладье царевича!!! Я даже немного рассердилась на Тутмоса за то, что он ничего не говорил мне, но потом поняла: царевич не мог знать, что его кормчий — мой брат!

И случилось это благодаря моей новой подруге, Тутмосу и Зажжению Факела Пирамиды. Оно произошло сегодня, и вполне естественно, что царевич захотел показать его Ирине. Она уговорила меня поехать с ней, и когда мы заходили на ладью, кормчий приветствовал нас с едва заметным финикийским выговором. Я посмотрела ему в глаза, и мне показалось, что я знаю этого человека. Но кормчий быстро удалился и оказался рядом со мной только на церемонии. Когда луч света в первый раз ушёл в небо, мы одновременно опустились на колени, после чего он назвал имя покровителя нашей семьи. Я вскрикнула, и в этот момент брат узнал меня. Он очень удивился и обрадовался, а я была счастлива, что мы нашли друг друга. Долго поговорить нам не удалось, но я знаю, что Трилах жив и здоров. Сегодня был изумительный день!» — написала в заключение Траэс.

Да, это был действительно изумительный день. Я прикрыла глаза, и описываемые подругой события уже в который раз промелькнули в сознании. Вспомнилось собственное изумление, вспомнился ласковый голос Тутмоса и почтительность Траэс. Всё происходящее было настолько невероятным и в то же время таким естественным!

Мне было очень приятно, что Траэс считает меня не госпожой, а, скорее, подругой. Она была очень благодарна мне за то, что я пригласила её (с разрешения Тутмоса) на Зажжение Факела Пирамиды — ведь тогда она нашла Трилаха!

«Месяц Эпифи, день пятнадцатый.

В этот раз Ратосфен не видел Зажжения Факела Пирамиды. Это был единственный случай за всё время! Мудрейшему недавно исполнилось 150 лет, он живёт уже полтора столетия! Сейчас это кажется для меня непостижимым, впрочем, как и сам Ратосфен. Благодаря ему я научилась очень многому, но Мудрейший говорит, что это вовсе не предел Знания, ибо оно бесконечно, как Небо!

Я очень люблю беседовать с Ратосфеном. Он уделяет мне не меньше времени, чем царевичу. Поначалу это смущало меня, но теперь я поняла: так надо! Мудрейший не произносит ни одного слова, в котором бы не заключался какой-то глубокий смысл, даже паузы его что-то означают!

Рассказы Ратосфена о Коридорах Времени увлекают меня больше всего. Это удивительное явление, которое так же необъяснимо, как и Зажжение Факела Пирамиды. Кстати, впервые на Зажжение Факела Пирамиды обратил внимание правитель Египта Снефру, отец царевича Хеопса, который присвоил себе изобретение Великой Пирамиды. Многие источники говорят о том, что именно при жизни Хеопса была построена пирамида, названная его именем, но однажды Ратосфен дал мне свиток, в котором говорится, что Пирамида была даже тогда, когда Атум-Ра спустился с небес и создал человека! На Тутмоса тот свиток произвёл незабываемое впечатление.

Царевич долго старался разговорить жреца на тему, которая так заинтересовала его, но на все вопросы Ратосфен говорил только одно:

—Вы ещё не готовы узнать даже то, что знаю я. Тайну Пирамиды никогда не откроют люди. Только мне доверил её Великий Осирис и мудрый Тот. Не знаю, позволят ли они мне открыть для вас это Чудо или нет — но пока вам рано! Ещё не пришло время. Одно я могу сказать точно — человек не в силах построить такое сооружение!!!

Больше мы ничего не смогли узнать у Мудрейшего!

А вот о Коридорах Времени Ратосфен рассказывает более охотно.

Например, первый раз он столкнулся с этим явлением в Зале Знания, в возрасте 14-ти лет. До сих пор Мудрейший не смог изучить причины появления Коридора Времени, но во время нашего приключения во Франции Ратосфен нашёл подтверждение своей теории о том, что можно управлять если не самим Коридором Времени, то своим перемещением по нему! Оказывается, Мудрейший направил Силу на нас с Ириной, уже находясь во Франции, и Коридор Времени открылся почти там, где в тот момент был сам Учитель! Это удивительно!

Первое путешествие по Коридору Времени едва не закончилось для Ратосфена плачевно. Он попал так же в Египет, но во времена, когда правил Рамзес III, очень воинственный и не считающийся с мнением других людей, особенно тех, кто ниже его по рангу. Он прислушивался только к правителям других стран. Ратосфена, который тогда был ещё почти ребёнком, фараон приказал отправить в каменоломни. Только появление Коридора Времени и смятение сопровождающих его воинов спасло его от страшной гибели под бичами надсмотрщиков.

Во время второго путешествия Ратосфен оказался в стране, которая называется Шумеры. Этого государства ещё не было на карте. На лошадях Мудрейший проехал по всей стране и нанёс на специальный свиток её очертания, который по возвращении в Храм Книги представил своему наставнику. Ему было двадцать лет.

Ратосфену многое пришлось пережить и испытать. Он встречал многих интересных людей. Мудрейший поделился с нами, что научился возвращаться в своё время, где бы ни находился вне Коридора Времени. Для этого он призывал Силу и думал о доме, которым ему стал Храм Книги. Промахов не было почти никогда. Лишь однажды Сила вернула его в дом, где он родился. Благодаря этому Мудрейший понял: дом — это место, где мы появились на свет. Туда нас будет тянуть, как бы далеко мы ни находились, что бы с нами не происходило. Когда он сказал это, я заплакала. Но Ратосфен крепко сжал моё плечо, и я, подняв глаза, встретилась с его взглядом — таким добрым и понимающим, что про слёзы пришлось забыть. Он ничего не сказал, но я поняла, что имел в виду Мудрейший…»

А дальше Траэс писала о таких вещах, которые мне нелегко было осознать…

Когда мы все вместе отправились в Древний Город и Ратосфен показал нам Зал Знания, где ко мне пришла Сила, Мудрейший объяснил Тутмосу и Траэс, почему я оказалась в Египте. Он рассказал о том, что был в нашем времени, в XXI веке. Изменения, произошедшие с человечеством в период с Древнейших времён до наших дней, испугали его, и в отчаянии Ратосфен обратился к Силе. Почему-то Она указала ему на меня. Когда Мудрейший вернулся в Египет, он был уже спокоен, потому что во сне жрецу явился Великий Осирис и сказал, что я помогу. Как я должна помочь, чем и когда — эти вопросы до сих пор оставались без ответа!

Траэс и, несомненно, Тутмос были потрясены, что Сила выбрала меня. Только Ратосфен оставался неизменно спокоен и невозмутим. Во время моего стремительного обучения и из наших разговоров я поняла, что Мудрейший доверяет мне и хочет передать хоть малую толику тех уникальных знаний, которыми обладал сам. Могу сказать только одно — ещё никогда мне не приходилось встречать столь мудрого человека, как Ратосфен! Недаром Траэс называла его Мудрейшим!

А царевич… О, бедный царевич! Когда он увидел меня в Зале Знания, Тутмос признался жрецу, что любит свою иноземную гостью. На это Ратосфен сказал:

—Знаю, мой мальчик. Я знаю. Так и должно быть…

Теперь мне стала понятна грусть в больших чёрных глазах царевича, стало понятно его трепетное отношение ко мне, совершенно не свойственное властителю Египта. От Траэс не ускользало ничто — ни порывистые движения, ни задумчивые взгляды, которые я не раз замечала на себе, ни его искренняя печаль — печаль оттого, что он прекрасно понимал: нам никогда не быть вместе! Кто знает, решился бы Тутмос поцеловать меня на прощание и подарил бы Перстень Осириса, если бы был уверен, что мы встретимся вновь?

Честно говоря, я была удивлена и восхищена тем, что пять долгих лет царевич Тутмос хранил Любовь в своём сердце, ни на минуту не забывая обо мне. Но вот в его жизни уже была женственная, но жестокая фигура — царица Хатшепсут.

Следующий отрывок из дневника Траэс, на который я обратила внимание, был пронизан тревогой и тоской.

«Месяц Атир, день семнадцатый.

Сегодня Тутмос попросил меня сопровождать его в пустыню. Он был чем-то расстроен и сильно гнал Песню Ветра. Даже Бархан, на котором ехала я, едва успевал за ним. Однако скачка пошла нашему царевичу на пользу. Глаза его вновь заблестели, настроение улучшилось. И вскоре я поняла, что послужило тому причиной: впервые за два года мы приехали на место, где оказалась Ирина! Тутмос спрыгнул с лошади и прутиком начертил на песке иероглифами имя своей любимой и моей подруги. Мы молча наблюдали, как ветер постепенно разравнивает потревоженный песок. Вскоре от надписи не осталось и следа. Царевич вздохнул.

—Ветер и песок… Я написал здесь имя девушки, которую увидел на этом месте вот уже два года назад. И за эти два года Река Времени не стёрла из моей памяти неожиданную подругу. Загадочная девушка! Я так и не смог разгадать её. О Великий Осирис! Я люблю её! Люблю всем сердцем!..

Он замолчал.

—Я такой же человек, как и Ратосфен, как ты, как твой брат. Царевичем я стал потому, что мой отец был фараоном. Но я хочу любить и быть вместе с любимым человеком, хочу быть счастливым! Это вполне естественное желание. Хатшепсут постоянно угрожает мне, возможно, догадывается о чём-то. Конечно, женщина она красивая, но…

Тутмос почему-то осёкся.

—Женщина она красивая, — продолжил он, — но Ирина открыла для меня Любовь, и её я не смогу забыть никогда! Если так будет угодно Великому Осирису, мы будем с ней. Я очень мучаюсь оттого, что она живёт в другом мире, в другом времени, в другой эпохе. Я понимаю, что не могу заставить её остаться в Египте. Я ведь царевич! Я мог бы приказать Ирине быть моей! Но… если я прикажу…

—Если вы прикажете, то навсегда потеряете её доверие. Я права?

—Да, Траэс. Именно так.

Тутмос вдруг обнял меня и глубоко вздохнул.

—Спасибо, — прошептал он, поднимая голову.

Я была удивлена и обрадована таким доверием царевича. Ещё никогда он не говорил со мной столь откровенно. Когда Ирина вернулась в свой мир, Тутмос избегал любых напоминаний о ней.

—Можно спросить тебя, Траэс?

—Конечно, о Царь Царей.

—Можешь не называть мой титул, — улыбнулся он. — Как ты считаешь, она не забыла меня? Я ведь… я ведь даже не успел признаться ей в Любви!

—Она Вас не забыла! – уверенно ответила я, потому что почувствовала: в этот момент Ирина думает обо мне и о царевиче. — Я даже знаю, что Вы скажете, когда увидите её вновь.

—Что же? — Тутмос поднял брови, и от этого его выразительное лицо стало ещё красивее.

—«Добро пожаловать в Египет!»

Царевич засмеялся и снова обнял меня. А я поняла, что действительно помогла ему сегодня! Во дворец Тутмос вернулся более спокойным и невозмутимым…»

Да, должна признать, Траэс имела влияние на своего хозяина, сумевшего стать ей другом. Доверительное и уважительное отношение помогло ему добиться расположения красавицы.

Следующая запись в дневнике подруги была сделана спустя два года. Очевидно, она писала тогда, когда происходили события, которые не могли оставить Траэс равнодушной. Таким ярким событием явился для неё новый разговор с Ратосфеном.

«Месяц Пахон, день семнадцатый.

Как я соскучилась по моему мудрейшему Учителю! В этот раз Тутмос отвёз меня в Храм Книги на довольно долгий срок — мне предстоит быть здесь полгода! Ратосфен рад моему приезду, но не очень доволен царевичем. Хатшепсут слишком пренебрегает им и делает всё, что захочет…

Оказалось, Хатшепсут заметила, что Тутмос благосклонно относится ко мне и стала подозревать, что мы любовники!!! Большей нелепости мне в жизни не приходилось слышать! Она заявила это, глядя в глаза испытующе и холодно. Когда я спросила, что послужило поводом для подобных мыслей, царица ничего не ответила и просто вышла из комнаты. На следующее утро царевич отыскал меня в саду и молча взял за руку.

—Слушай и не перебивай! — сказал он. — Хатшепсут разозлилась вчера на твою «дерзость» и приказала отправить тебя в каменоломни (я вздрогнула при этих словах). К счастью, я слышал это и успел предупредить тебя. Через час я жду тебя с лошадьми на причале. Постарайся придти туда незамеченной. Я отвезу тебя в Храм Книги. Возьми с собой только самое необходимое. Пока ты будешь жить там. По дороге поговорим.

Его суровый голос и одновременно ласковый успокаивающий взгляд сильно растревожили меня.

—Зачем вы женились на ней? — в отчаянии воскликнула я.

—Она меня не спрашивала, — быстро ответил Тутмос. — Подробнее расскажу, когда ты будешь в безопасности.

—А Вы, о Царь Царей?!

—Не беспокойся обо мне, Траэс, — улыбнулся он. — Я обладаю Силой и нахожусь под Её защитой. Мне ничего не угрожает. Иди, я буду ждать тебя на причале.

Молодой царевич исчез так же внезапно, как неожиданно было его появление. То, что он сказал мне, не укладывалось в голове. Очевидно, царица многого не знает о своём супруге, не знает так же и о том, что я уже давно не рабыня!..

Месяц Пахон, день двадцатый.

Позавчера ночью мы благополучно добрались до Храма Книги. По дороге царевич поведал мне много интересного. Однако на полпути нас выследили «цепные псы» — верные лазутчики Хатшепсут. Песня Ветра и Бархан помогли оторваться от преследователей, но я всерьёз опасаюсь за жизнь Тутмоса. Он не сказал мне о том, что поведал ему Мудрейший, но я вижу по его глазам, что идея, которую подал Ратосфен, пришлась царевичу по Душе.

А поделился со мной Тутмос вот чем: Хатшепсут стала его женой, когда он был ещё четырёхлетним ребёнком.

—Хатшепсут была супругой моего отца, значит, для меня она мачеха. Но жажда власти ослепила её, и царица пошла на это, чтобы не потерять контроля над страной. Поскольку она стала формально царицей Египта, а так же моей супругой и регентшей, я должен забыть об Ирине. А это невозможно, и ты знаешь это…

—Да, знаю.

Царевич улыбнулся мне благодарно.

—Только…

—Что? — нахмурился он.

—Почему вы решили, что слабее коварства Хатшепсут?! У вас есть Сила, а уж Она никогда не позволит кому-то исполнить негативные замыслы против Царя Царей, — учтиво напомнила я.

Тутмос улыбнулся и сказал:

—Сила… Да, Она удивительна!..

Случайно я взглянула через плечо и увидела отряд из нескольких всадников, которые держались на почтительном расстоянии от нас.

—О Царь Царей!

Он посмотрел на преследователей и пустил Песню Ветра полным карьером. Бархан не отставал от неё.

—Это «цепные псы»! Готовься к повороту, Траэс! Мы постараемся оторваться от них.

—Нельзя привести их в Древний Город! — вскрикнула я, но тут же поняла: Тутмос знает, что делает, поскольку вскоре всадники пропали из вида.

—Это Сила подсказала вам? — спросила я, когда мы уже приехали в Храм Книги.

Молодой царевич кивнул.

—Как? Как вы говорите с Ней?

—Я никогда не слышу голоса при общении с Ней, — сказал Тутмос. — Кажется, что на все вопросы отвечает мой Ка, но я точно знаю, что это Она. Таким образом мне приходит множество ответов и порой настоящих откровений. Это удивительно, однако я уже привык и научился следовать Её точным советам.

—Что сказал Ратосфен о вашем отношении к Ирине?

Царевич вздохнул.

—Он волновался за меня, но думаю, Мудрейший знал, что мне придётся принять нелёгкое решение. Я верю, что Сила поможет преодолеть сложности, которые могут возникнуть.

—Мне кажется, — сказала я, — что в этой ситуации труднее всего приходится Вам, верно?

—Да, скорее всего, это так. Но знаешь, я готов выдержать любые испытания, лишь бы снова увидеть Ирину…

Испытание Временем, Расстоянием и Разлукой… Мне ничего больше не оставалось, как с восторгом посмотреть на Тутмоса. С каждым днём я видела его словно впервые из-за его верности девушке, которая пробыла в Египте пять дней и сейчас находится в другом Мире и Времени. Я уважала и прекрасно понимала царевича. Интересно, что скажет Ирина, когда узнает, что Тутмос так её любит и ждёт?!

Бедный мой царевич! Я прочитала это письмо Мудрейшему, и он сказал, что теперь очень многое зависит от меня… Только вот что именно?

Месяц Пахон, день двадцать седьмой.

Эти четыре дня я никогда не забуду! Я поняла, в чём состоит моя задача на этой планете! Это во-первых! А во-вторых, КО МНЕ ПРИШЛА СИЛА!!! Ратосфен дал мне Кольцо Изиды, но не объяснил мне, зачем. Сегодня ночью я долго думала об этом, а потом вспомнила, что Тутмос подарил Перстень Осириса Ирине. А ведь кольца являются проводниками по Коридору Времени!!! Значит, мне предстоит найти Ирину и попытаться уговорить её хоть ненадолго вернуться в Египет, чтобы царевич наконец рассказал подруге о своей Любви!

К сожалению, Мудрейший категорически запретил мне описывать, как пришла Сила и дни, проведённые в пещерах. Могу сказать одно: сейчас я чувствую себя совершенно иначе. Может быть, действительно более уверенно и спокойно, может быть, есть другое объяснение моему состоянию, не знаю. Но Ратосфен улыбается, глядя на меня. Значит, всё хорошо.

Месяц Пахон, день двадцать девятый.

Мудрейший подтвердил сегодня все мои догадки!!! Я и потрясена, и в то же время спокойна. После того, что произошло со мной в Зале Знания, я скоро научусь вообще ничему не удивляться.

Ратосфен пришёл в мою комнату вечером, когда солнце опускалось в пустыню, а разговор наш закончился глубокой ночью.

—Насколько я понимаю, ты догадалась, зачем я отдал тебе Кольцо Изиды, — сказал он.

—Для того, чтобы я нашла Ирину?

—Да, — жрец не смог скрыть улыбку.

—Мне предстоит путешествие по Коридору Времени?

—Да. Твоё первое путешествие. И очень надеюсь, что оно пройдёт хорошо. Можно сказать, от его успешного исхода зависит одно важное решение и, возможно…

Мудрейший замолчал.

—Что?

—Думаю, ты поняла, что я хотел сказать.

—Тутмос?!

—Да. Хатшепсут представляет угрозу для всех нас, не только для царевича. Начинается борьба — долгая, тяжёлая, но мы придём к цели. Ты найдёшь Ирину?

—Постараюсь, о Мудрейший! Я уже так соскучилась по моей подруге! И я знаю, как скучает по ней Тутмос.

Ратосфен улыбнулся.

—Он очень благодарен тебе за поддержку и внимание. Царевич восхищается тобой…

Я смущённо опустила глаза.

—И я горд, что у меня есть такая прекрасная ученица, — добавил он.

В ответ на это я подумала, что Мудрейший стал для меня как отец…

—А сейчас я покажу тебе время, куда тебе предстоит отправиться! Закрой глаза и позови Силу. Смотри внимательно…

Это было удивительно! Огромные неживые птицы бороздили небо, город гремел диковинными колесницами без коней. Люди ходили хмурые и усталые. Дома стали похожи на большие коробки. Воздух, который я почувствовала, не был похож на египетский.

—Там намного холоднее, чем здесь, — пояснил Ратосфен. — Цивилизация разрушает сама себя. Люди посягнули на самое святое — они вторглись в пространство Бесконечности! И всё же — некоторые сумели не потерять той нити, которая связывает нас с Природой, — голос Мудрейшего звучал сурово и завораживающе. — К таким людям относится и Ирина. Её Душа открыта Красоте, Гармонии и… Силе! Я был потрясён, когда увидел её свет. В тот момент Великий Осирис и указал мне на неё.

—Чего мне следует остерегаться в том мире?

—Мне понравилось, что ты задала мне этот вопрос, — одобрительно кивнул жрец. — Ирина объяснит тебе. А в остальном — не забывай слушать своё сердце. Тогда всё будет хорошо.

—А как я попаду именно в мир Ирины?

—Поскольку ты сейчас почти не умеешь управлять Силой, обращаться с ней, тебе помогут наши проводники — Перстень Осириса и Кольцо Изиды. Я тоже постараюсь направить Силу на Ирину, и тогда риск промаха будет ещё меньше.

—Что мне надо сказать, чтобы она согласилась отправиться со мной в Египет? — спросила я.

—Женщины всегда прекрасно понимали друг друга! — улыбнулся Ратосфен.

—Когда откроется Коридор Времени?

—Смотри на Кольцо Изиды, и ты поймёшь. Однако мне необходимо отдохнуть… Спокойной ночи, Траэс.

И Мудрейший быстро вышел из комнаты…»

До путешествия Траэс в мой мир оставалось чуть больше месяца. В течение этого времени подруга осваивала непростое управление Силой, регулярно переписывалась с царевичем, беседовала с Ратосфеном. И вот наконец долгожданный день пришёл!

«Месяц Эпифи, день третий.

Я уже в Петербурге, в XXI веке! — с восторгом писала Траэс. — Между мной и царевичем Тутмосом промежуток времени почти в пять тысячелетий! Как изменится мир! Это невозможно было представить. Но самое невероятное и радостное — это то, что когда я пришла в себя, первым человеком, которого я увидела, была… ИРИНА!!! Она удивилась моему появлению и очень обрадовалась... Спрашивала про всех нас, в том числе и про Тутмоса. Но я ничего не стала говорить ей о царевиче, сказала лишь, что он не забыл её.

В мире Ирины есть вещи, без которых вполне можно обойтись в Египте. Я недоумевала, зачем нужен котелок, который заваривает воду (здесь он называется чайник), а также ящик с громоподобными звуками (Ирина назвала этого монстра музыкальным центром).

Ирина учится в институте, и мы ходили с ней на лекцию. Здание крохотное по сравнению с нашим Храмом Книги, строгое, блестящее, с множеством закрытых окон.

На улице города мало деревьев, наверное, как в оазисах. Шумный, большой и очень оживлённый — таким показался мне Петербург. Но Ратосфен был прав: в этом городе есть какая-то загадка. Я почувствовала её в воздухе и в строгости прямых улиц. Совершенно особая атмосфера улавливается в Петропавловской крепости. Не знаю, почему именно там, но… в этой крепости есть Сила!!! Такое ощущение, что Она выбрала это место своим домом. Там я сразу почувствовала себя так же, как и в Храме Книги! Невероятно!

Ирина пыталась объяснить мне значение денег, но я так устала сегодня!!! И ещё — у подруги живёт «живой бог», кот с голубыми, как небо, глазами. Его имя странное и забавное — Арнольд. Я была удивлена его вниманием ко мне, но Ирина сказала, что он ко всем относится одинаково ласково.

Месяц Эпифи, день пятый.

Сколько здесь интересного! Ирина показывает Петербург, и мне очень понравился этот город. К машинам и суете я постепенно привыкаю. Большой город задаёт высокий темп жизни.

Как здесь хорошо! Почему-то меня не оставляет ощущение, что Сила действительно оберегает Петербург. Проблема в другом — люди настолько заняты своими делами, что фактически никто не слышит ни Ка, ни голос своего сердца! И это печально, потому что в условиях потребительского отношения к Природе продолжительность жизни на Земле резко сократилась. Теперь тот, кому исполнилось 90-100 лет, считается долгожителем! А ведь Ратосфену уже 154 года, и он чувствует себя прекрасно, к счастью, здоровье у него крепкое. Да и нельзя дать ему такой возраст! Потому что сейчас он выглядит лет на 65-70, но главное — Душа у него молодая! Поэтому Мудрейший и не стареет…

Ирина показала мне Петербург с воды. В городе много рек и каналов, он построен рядом с заливом, и первые несколько дней мне было трудно привыкнуть к невероятно влажному и как будто тяжёлому воздуху. Множество мостов, каменные набережные и диковинные ладьи — такое впечатление произвела на меня наша прогулка на небольшом катере. Течение и волнение на главной реке Петербурга, которая называется Нева, немного сильнее, чем на Ниле, и я поняла, что соскучилась по дому.

Родители Ирины — гостеприимные и приветливые люди. Кажется, они даже не удивились моему неожиданному появлению. Мама — красивая молодая женщина, отец — очень добрый человек, который порой старается казаться суровым. Ирина сейчас пишет диплом, волнуется о том, как пройдёт его защита. Я не совсем поняла, что это такое, но, кажется, диплом важен для неё. А раз это важно, значит, ей обеспечена поддержка Силы — и, конечно же, моя!

Кстати, Силой Ирина почему-то не пользуется в своём мире, но небольшой эксперимент доказал, что Она не оставила подругу. Ратосфен говорит, что Сила покидает человека только в том случае, если он совершает какую-то страшную ошибку. Несомненно, если развивать управление Ею, то человек может достичь многого. Недаром Мудрейший говорил мне, что нет предела Познанию! И это воистину так!

Ирина познакомила меня с лошадью, которая стала для неё такой же незаменимой, как Песня Ветра для Тутмоса. Зовут её Кейтлин. Она выше, чем любимица царевича, но более спокойная и не такая лёгкая на рыси.

Я заметила, как смотрят на меня многие юноши. Ирина смеётся, глядя на моё смущение. Но что она скажет, когда я объясню ей всё то, что происходит дома?!

Месяц Эпифи, день восемнадцатый.

Я сделала интересное открытие — благодаря Перстню Осириса и Изиды можно путешествовать в том мире, где находишься. Получается так, что в месте, откуда отправляешься, время останавливается, и возвращение происходит в тот же день, час, минуту и секунду! Так мы с Ириной побывали в южном городке Туапсе на берегу моря. Вода там солёная, плотная и очень тёплая. Волнение было довольно сильным, но как приятно окунуться в ласковые волны! Когда мы отплыли подальше, вода стала упругой, приобрела удивительный глубокий сине-зелёный оттенок, который казался бархатистым. Как там красиво! Горы, яркое небо, солнце, которое не печёт, как в Египте, а греет, живое море, высокие деревья, могучие сосны, цепляющиеся корнями за скалы, чистый воздух…

Ирина приезжает сюда каждое лето и очень любит этот маленький, тихий и приветливый городок. Кстати, чтобы добраться сюда из Петербурга, подруге приходится тратить двое суток драгоценного времени. В её мире лошадей заменили автомобили и другой транспорт, а вместо Коридора Времени для того, чтобы попасть в другой город или страну, люди стали использовать поезда — грохочущие стальные громады, или самолёты, серебристые птицы, которые могут поднять в воздух несколько сотен людей одновременно. Машины, поезда и самолёты, на мой взгляд, одно из самых варварских изобретений человека. Почему? Потому что со временем люди забудут о своём Ка, забудут о существовании Силы, забудут о себе… Правильно ли это? Нет. Так не должно быть.

В Туапсе мне понравилось ещё и потому, что жители этого крошечного города, расположенного в горах, так и не утратили, не прервали той нити, которая связывает человека со звездой — каждого со своей. Они не потеряли возможности общения с Природой и с собою. Люди здесь чувствуют красоту и умеют слушать тишину. А ведь даже в тишине можно услышать очень многое!

В Туапсе живёт бабушка Ирины, которая очень обрадовалась нам. Она не ожидала увидеть её и удивилась нашему неожиданному «приезду». Бабушка накормила нас обедом, а вечером мы вместе пошли на море. К тому времени, как мы заняли хорошее место, солнце уже скрылось за горой, и небо стало почти золотым. Лёгкие высокие живые (!) облака парили над морем. Небо и вода — только они никогда не бывают одинаковыми! Ирина тоже чувствует эту красоту и разнообразие.

На море мы были до тех пор, пока не зажглись первые звёзды. По дороге домой я удивлялась летней звенящей тишине и вдруг вспомнила, что показал и рассказал мне Ратосфен. Тогда мне действительно стало страшно. Я видела ужасные огнемётные машины, сжигающие поля, деревни, леса. Я видела битвы, схватки, сражения, в которых одновременно погибали сотни и тысячи людей! Когда мы пришли домой, сели на улице около срубленного дерева и стали смотреть в великолепное звёздное небо, я не выдержала и заговорила о том, что я чувствовала, о той несправедливости и нелепости, которая заставила людей забыть о себе — и о Природе! Ирина не возражала мне, признавая, что я права.

Завтра утром попробуем переместиться на дачу уже втроём. Что это такое — я не знаю, но подруга убедила меня в том, что мне там понравится.

Месяц Эпифи, день двадцать восьмой.

Мы снова в Петербурге. На даче мне и правда понравилось. Кругом горы и небо. Столько зелени, что невозможно надышаться. Много незнакомых запахов. Удивительное место! Такой природной красоты осталось на Земле очень мало. Человек почти уничтожил её. Не понимаю, какой в этом смысл?!

Туапсе напомнил мне родные места. Ласковое море, тёплое море, красивейшие пейзажи, хороший климат — почти как на родине! Невольно я заскучала по всем, особенно по брату. Ирина заметила это, и мы вернулись в Петербург. Выяснилось, что время остановилось здесь, и мы как будто и не отсутствовали. Это так интересно!

Как я рада, что наконец-то ощутила на себе перемещение по Коридору Времени! Когда он закрывается, то Сознание словно отключается, и остаётся доверять лишь своему Ка, своему сердцу и Силе. Самое сложное в этом — сконцентрировать внимание на ком-то, кто находится в другом мире, как было в моём случае. А если неизвестно, что может ожидать тебя ТАМ, то можно только довериться Силе и случаю. Ратосфен говорил, что полагался только на Силу — ведь Она всегда помогала и помогает ему в момент перемещения. Он подробно описал мне, что надо делать, чтобы вернуться домой, в свой мир, в своё время. Только вот как применить это на практике?!

Месяц Месори, день четвёртый.

Наконец-то я рассказала Ирине о том, что чувствует царевич по отношению к ней! Я вижу, что она потрясена этим. Моя случайная фраза:

—Он любит тебя! — стала вершиной нашего разговора.

Ирина не ожидала такого поворота событий, и мне приятно, что это явилось для моей подруги сюрпризом. Не знаю, можно ли считать её реакцию взаимным чувством, но понятно, что Ирина не забыла Тутмоса и его порой прорывающуюся нежность, которая помогла ей понять, что он за человек на самом деле, а не представленный учёными мужами суровый и жесткий правитель, обладающий огромной властью. Это действительно так (сейчас я говорю о правлении Египтом). Но насчёт характера — они заблуждаются. Мы-то с Ириной прекрасно знаем о его справедливости, благородстве, внутренней — душевной! — красоте и… об умении ждать!

—Он любит тебя! — сказала я, когда мы заговорили о Тутмосе, вспомнив, с каким отчаянием и тревогой говорил царевич о том, что задумала Хатшепсут.

Спустя два дня Ирина попросила рассказать ей о царевиче. Мы говорили с ней очень долго. Разговор получился интересным. Кажется, я почти убедила её отправиться со мной в Египет! Ратосфен будет доволен (я не говорю уже о нашем царственном друге!). Ирина удивлена и очень рада.

Мы снова ходили с ней к Кейтлин. В этот раз я ездила в манеже, а потом подруга показала несколько смешных трюков. А когда мы возвращались домой, я почувствовала, что Ратосфен думает обо мне. Наверное, Коридор Времени скоро откроется. Как я, оказывается, соскучилась!!!

Месяц Месори, день девятый.

Похоже, я права! Мысли о Ратосфене не покидают меня. Кажется, он думает и волнуется за меня. Почему? Что происходит дома?

Сегодня я удивила Ирину и её родителей, когда после обеда сказала, что скоро мне надо будет вернуться в Египет. Я поблагодарила их за гостеприимство. Ирина не ожидала такого прощания, но поняла, что времени для раздумья у неё осталось немного. В её глазах я вижу и желание встретиться с царевичем, и трепет перед предстоящим путешествием, а так же благодарность и уважение ко мне. Мне приятно, что мы так подружились. И Ирина, думаю, согласна со мной!»

«Да, Траэс, я абсолютно с тобой согласна!» — мысленно ответила я подруге и улыбнулась.

«Месяц Месори, день одиннадцатый.

Ну и Чудеса происходят!!! Постараюсь описать всё по порядку.

Три дня назад после очередного рассказа Ирине о царевиче, ночью я проснулась от ощущения, что Мудрейший непрерывно думает обо мне и Ирине, что он ждёт нашего возвращения с растущим нетерпением. Я посмотрела на спящую подругу и увидела, что Перстень Осириса оживает, пульсирует, переливается, и Кольцо Изиды словно отвечает ему. Я разбудила Ирину, и Перстень Осириса показал двор около её дома и солнце над деревьями. По местному времени это два часа дня. Подруга ещё не дала мне точного ответа, но я чувствую, что она не откажется от путешествия в Коридоре Времени.

Утром мы поднялись рано. Ирина очень волновалась. Наконец мы вышли на улицу, и она всё же решилась отправиться со мной в Египет. В последнюю минуту подруга протянула мне руку. Я призвала Силу, и мы шагнули в Коридор Времени. Но… очнулись мы не в Египте!!!

Мир, куда нас забросило, не похож на Египет. Здесь удивительно чистый воздух, и такая красота вокруг! Лесистые холмы, огромный мрачноватый замок, неподалёку бежала чистая и довольно стремительная речка. Высокая трава почти доходила мне до пояса. Идти в ней — настоящее удовольствие!

—Ой-йе! — воскликнула я, когда поняла, что мы промахнулись. — Где же мы?

—Добро пожаловать во Францию! — был ответ, который последовал от вооружённого солдата, закованного в доспехи. Рядом стояли ещё десять человек. Они отвели нас в грозный замок из серого камня. По дороге подруга вспоминала всё, что ей известно об этой стране. Меня больше волновало другое: как нам вернуться в Египет, когда откроется Коридор Времени, что с нами теперь будет и почему мы всё-таки не попали домой?!

Хозяин замка принял нас довольно радушно, но слуга, который показал нам комнату для гостей, предупредил о несносном характере графа Карлоса де Эскапада (таково имя этого человека). Его гостеприимный голос и одновременно леденящий Душу взгляд составляют настораживающий контраст. Граф сразу нам не понравился, но Жан, кажется, абсолютно другой человек. Он умеет с первых слов разговора расположить к себе собеседника. Спокойная речь, приятный негромкий голос дают понять, что ему можно доверять.

Ещё больше слуга понравился нам после того, как рассказал удивительную новость. Оказывается, несколько дней назад в замке Барретт появился странный пожилой человек в простой одежде и удивительными глазами. Его неожиданное появление вызвало недоумение и панику прислуги. На шум вышел хозяин замка и пригласил старца для беседы, однако вскоре, разъярённый спокойствием и мудрыми речами гостя, приказал запереть его в Северной Башне. Жан чётко расслышал и запомнил необычное имя пришельца — конечно, это был Ратосфен!!! Слуга посоветовал нам притвориться, что мы не знаем нашего Учителя, а так же придумал нам французские имена. Теперь меня зовут Жюли, а подругу, которая стала моей сестрой — Ирэн.

Граф и правда не отличается терпением и воспитанием. Он совершенно лишён чувства юмора. Мне жаль этого человека — злость копится в нем, сжигая дотла, а одиночество тоже не прибавляет мягкости его характеру. Ему просто скучно в этом огромном замке. Наш разговор с Карлосом де Эскапада шёл сначала в большом зале перед горящим камином, потом мы перешли в столовую. На обед было много мяса, овощей, хлеба и местного вина.

За обедом наш хозяин заговорил о Ратосфене. Он ломает голову над тем, кто этот человек (Мудрейший ничего не рассказал Карлосу де Эскапада) и над тем, насколько он опасен для него. Как только граф не называл Мудрейшего!!! Шпион, враг Франции, предводитель партизан и т.д. Как можно быть таким слепым и глухим?!!

Я не выдержала и затеяла небольшую словесную атаку, в результате которой мы так же оказались в Северной Башне! Такого человека, как Карлос де Эскапада, легко вывести из себя, а главное — он очень предсказуем. Жан довольно точно определил все дальнейшие планы и действия графа по отношению к нам. Он не может вынести вида плачущей женщины или даже всхлипываний — сразу меняет гнев на милость и старается убедить, что он не такой уж плохой и жестокий человек.

Теперь о главном. МЫ ВИДЕЛИ РАТОСФЕНА!!! Он очень удивлён и рад снова видеть нас. Как здесь оказался Мудрейший, есть ли связь между ним и нашим прибытием во Францию и что Ратосфен хочет сказать нам — этого я сейчас не знаю!!!

Месяц Месори, день семнадцатый.

Жан очень много рассказал нам! Оказывается, настоящий владелец замка — именно наш друг, Жан, который сейчас управляющий поместья Барретт, а также он ведёт все дела графа. Нынешний хозяин — обыкновенный авантюрист, как назвала его Ирина. Два года назад он захватил эти земли, убил прежнего владельца, брата Жана, и присвоил всё себе.

Ратосфен предложил прекрасный план действий. Благодаря Силе мы могли бы сразу оказаться в любом другом месте Франции, но всем захотелось помочь Жану восстановить его титул. Постепенно мы будем намекать Карлосу де Эскапада на то, что знаем, кто он на самом деле. Жан сказал, что долго он не выдержит. Когда нас с Ириной оставили одних, посадив перед камерой двух громадных псов, мы навестили Мудрейшего. По его радостным глазам я поняла, что Ратосфен благодарен подруге за то, что она приняла такое важное решение, а мне — за то, что я уговорила Ирину отправиться в Египет. Почему мы оказались во Франции — это другой вопрос.

Несмотря ни на что, эта страна очень понравилась мне. Здесь всё дышит ЛЮБОВЬЮ! Каждая травинка, дерево, стога сена, волны, звёзды, Луна, лёгкие облака в голубом небе — любая мелочь наполняет сердце незнакомым до этого времени ощущением восторга и щемящим ожиданием чего-то сладкого и волнительного. Я рассказала Ирине про это чувство, и она определила его как предчувствие Любви. Как это чудесно!

Мне хочется понять, почему Ратосфен оказался во Франции, ведь последние несколько дней я чувствовала, что он постоянно думает о нас! Всё это не укладывается в голове. Мудрейший улыбается и ничего не говорит…»

Когда Траэс писала следующий отрывок, то с великим трудом сдерживала захлёстывающие её эмоции. Я догадалась об этом, поскольку сама испытывала нечто подобное во время прочтения дневника.

«Месяц Месори, день девятнадцатый.

Франция — удивительная страна! Здесь происходит столько интересного и почти невероятного!

Дело в том, что мы разыграли Карлоса де Эскапада и оставили его одного в лесу. Может быть, это жестоко, но надо было видеть лицо графа, когда Ратосфен сказал, что ему 155 лет!!! На этот момент мы находились в карете, которой решил похвастаться Карлос де Эскапада. Поместье действительно великолепно. Жан (а он взял на себя обязанности кучера) остановил лошадей в чаще леса, около небольшого красивого озера. По плану я должна была запутать графа, сначала дала понять, что я хочу соблазнить его, а потом мы все исчезли вместе с каретой и лошадьми!!! Благодаря Жану и Перстню Осириса и Изиды мы переместились в одну из деревень неподалёку от замка. И там… там я встретила Мартина!

Мартин — приёмный сын хозяина таверны, где мы остались переночевать. Жан хорошо знает его и Мишеля. Я видела, что понравилась Мартину, но тогда даже не могла предположить, что именно этот человек станет тем, кого хотелось бы видеть рядом всю жизнь. Очень красивый, сильный и спокойный юноша сразу бросился мне в глаза. Я хотела пообедать вместе с моими друзьями, но вот он обратился ко мне, и его голос поразил меня. Это удивительно! Недаром Франция произвела на меня такое впечатление. Мы говорили с Мартином очень долго, даже забыли про обед, а потом он попросил у Ратосфена разрешения показать мне деревню. Конечно же, я рассказала Мартину всё, кроме одного — что я из другого мира, что не смогу остаться во Франции! Эта мысль приводит меня в отчаяние! Почему? Потому, что к концу вечера, когда мы подходили к таверне и Мартин поцеловал меня — нежно, страстно, но очень сдержанно — я поняла, что люблю этого человека! Это так неожиданно! Ведь мы знакомы с ним всего несколько часов! Как такое возможно?

Ирина сказала, что я должна всё рассказать ему. И я понимаю, что подруга права. Но так страшно потерять Мартина! Его дивный голос уносит меня к звёздам! Он нужен мне. И надеюсь, я тоже нужна ему. Да, я люблю Мартина! Как нереально и фантастично это чувство! А с другой стороны – это совершенно естественно и необходимо, как воздух. Предчувствие Любви оправдалось, и Ирина тоже заметила это. Я боюсь разговора с Мартином, но ведь существует на нашей планете Любовь с первого взгляда!!! Я не знаю точно, что он испытывает по отношению ко мне, не знаю, скажет ли он о своём чувстве, стоит ли говорить об этом первой… Не знаю. Пусть всё будет так, как должно быть!

Месяц Месори, день двадцать второй.

Всё решилось! По возвращении в Египет я стану женой Мартина! О Боги, как я счастлива! Никогда не могла подумать, что такое возможно!

А произошло всё самым лучшим образом! Утром нас разбудили крики и шум на улице. Выяснилось, что Карлос де Эскапада не вернулся в замок. Уран и Корсар прибежали одни. Нам сказали, что они дрались с волками!

—Возможно, мы никогда больше не услышим о Карлосе де Эскапада! — проговорил Жан.

Мы вернулись в замок вместе с Мартином, конечно, с помощью колец. Изумление моего друга заставило меня всё рассказать. И то, что я из другого мира, и то, что я никогда не смогу остаться во Франции.

Реакция Мартина была непредсказуемой!!!

—Я люблю тебя, Траэс! — сказал он, опускаясь на колено. — Я хочу быть с тобой всегда. Позволь мне отправиться с тобой в твой мир, позволь никогда не расставаться с тобой! Ты… ты станешь моей женой?!

—Да, — проговорила я, приложив все усилия, чтобы Мартин не заметил моих радостных слёз. — Я тоже люблю тебя и согласна стать твоей женой!

Я ожидала всего, но об этом даже не могла предположить, и всё же без раздумий дала своё согласие на предложение Мартина. Ратосфен сразу благословил нас.

Сегодня я поняла, что такое счастье! И ещё я очень рада за Жана — спустя несколько минут после нашего объяснения с Мартином справедливость восторжествовала! Он нашёл бумагу, которая подтвердила всё, что рассказал наш друг. Теперь Жан — снова граф де Барретт.

В знак благодарности он подарил Мудрейшему… древнеегипетский папирус, неизвестно каким образом оказавшийся во Франции! Папирус нашли крестьяне в земле, когда рыли колодец, и принесли Карлосу де Эскапада. Взволнованный Ратосфен попросил меня прочитать текст. Там говорилось о вредных веществах, которые вызывают галлюцинации и могут уносить сознание человека. На Ирину этот папирус произвёл сильное впечатление.

Жан устроил прекрасный обед, после которого все расположились возле камина. Тут Мартин вспомнил о Мишеле, своём приёмном отце, и мы отправились в таверну, где мы познакомились. Мишель благословил Мартина и меня.

После визита к нему мы ушли в поле. Там Мартин показывал мне созвездия, а потом… Что было потом, пусть навсегда останется нашей тайной!

Конечно же, в замок мы вернулись далеко за полночь. Ратосфен встретил нас во дворе и предупредил, что Коридор Времени откроется на рассвете! А ведь Мартин ещё так и не понял, что это такое!!!

Потом я ушла к Ирине. Мы долго разговаривали с ней, а после этого начался звездопад! Как это красиво! Я поняла, что Франция прощается с нами. Подруга очень рада за меня.

Месяц Тот, день пятнадцатый.

Мы уже дома, в Египте. Мечты сбываются — вот как можно определить происходящее.

Мартин стал моим мужем. Тутмос, который встретил нас и проводил в Храм Книги, наконец-то признался Ирине в своей Любви к ней. На него радостно смотреть, но в то же время становится немного грустно — и царевич, и моя подруга понимают, что это свидание будет не таким долгим, как хотелось бы. Ратосфен не скрывает радости за всех нас.

Но самая главная новость — я жду ребёнка! Я сказала об этом только Ирине, Мартин ещё не знает об этом. Как он меня любит! Великий Осирис показал мне во сне, что у меня родится сын.

На следующий день после возвращения в Египет царевич пригласил нас… на Зажжение Факела Пирамиды! Мартина так впечатлило это зрелище, что он сразу нашёл, чем будет заниматься в Египте — теперь мой муж будет изучать историю страны. Он задался целью раскрыть тайну Пирамиды и этого явления — к великому удовольствию Ратосфена. Мудрейший удивлён его настойчивостью и жаждой знаний! А я горжусь тем, что у меня такой прекрасный муж.

На Зажжение Факела Пирамиды нас привёз Трилах. Как я обрадовалась, когда увидела брата! Он опоздал на нашу свадьбу, о чём очень жалеет, но мгновенно нашёл с Мартином общий язык. И мне это приятно.

Тутмос обещал освободить Трилаха, но Хатшепсут воспротивилась этому. К счастью, царевич предложил другой вариант — брат должен доплыть до мест, которые называют Ойкуменой, и вернуться в Египет с докладом о населении этой страны. Тутмос даёт ему десять кораблей и надёжных людей. Ратосфен обещает ему поддержку Силы, поэтому я могу быть спокойна за брата. Конечно же, небольшое волнение есть, но мне это сейчас вредно. Я стараюсь держать себя в руках. Хочется, чтобы малыш родился здоровым и сильным, и я сделаю всё, чтобы было именно так!

Месяц Тот, день тридцатый.

Ирина вернулась в свой мир. Ратосфен сказал, что мы ещё увидимся, но я скучаю по ней. Она научила меня очень многому, и многому научилась сама. У неё лучше получается справляться с собой, когда ситуация выходит из-под контроля (как это было во Франции).

Мартин почти всё время проводит с Мудрейшим. Я сказала ему про ребёнка, муж очень обрадовался. Он не жалеет, что отправился со мной. Зажжение Факела Пирамиды занимает почти все его мысли, но и о нас Мартин не забывает.

Тутмос немного успокоился, но Хатшепсут буквально тиранит его. Большую часть времени царевич проводит вместе с нами, в Храме Книги. Царица застраивает Египет многочисленными храмами, посвященных разным богам. Для храмов необходимо огромное количество камня, и сотни рабов отправлены в каменоломни. Хатшепсут грозится отправить в одну из них и Тутмоса! От такой наглости даже Сила возмутилась, и после разговора, в котором царица допустила такую вольность, у неё сильно болела голова!

Ирина призналась мне, что не ожидала такого отношения к себе со стороны Тутмоса. Его Любовь удивила и во многом помогла ей. Больше всего её поразило, что он пять лет ждал подругу, не оставляя надежду вновь встретиться с ней.

Трилах собирает экспедицию. Тутмос нашёл для его команды надёжных верных людей. Суда строят на верфи царевича, опытные моряки тщательно отбирают дерево и строго контролируют каждое действие. Мартин помогает брату, приходит усталый, но счастливый. Тутмос подарил нам дом в столице, однако я хочу быть в Храме Книги, пока не родится ребёнок…»

С трудом оторвавшись от чтения, я заставила себя лечь спать. В памяти всплыло признание царевича, его серенада, аромат цветов, звёздное небо, нежный и робкий поцелуй Тутмоса. Тогда мне казалось, что это сон!

На следующий день я дочитала дневник Траэс. В записях был большой перерыв, почти полгода. Возобновлялось повествование с того, что Трилах отправился к берегам Ойкумены…

«Месяц Фаменот, день шестой.

Сегодня ночью Трилах уплыл со своим караваном. Мы провожали его вместе с Мартином и Ратосфеном. Он настроен на скорое возвращение, всё время смеётся и шутит. Разговаривал с моим ещё не родившимся сыном, чем насмешил всех. Трилах хочет увидеть племянника, хочет быть рядом, но желание свободы всецело завладело им. Я одобряю и во всём поддерживаю брата, хочу, чтобы у него всё получилось.

И ещё: Ратосфен сказал, что Сила зовёт Мартина в Большую Пирамиду. Муж часто беседует с ним, иногда скучает по Мишелю и Жану, но прекрасно понимает, что не вернётся во Францию, даже если у него появится такая возможность. Мне стало не по себе, когда я узнала о предстоящей экспедиции. Я не хочу отпускать Мартина, однако милый успокаивает меня, говорит, что с ним ничего там не случится. Интересно, откуда такая уверенность?! Если бы и я была так спокойна!..

Всё-таки я сейчас очень счастлива, несмотря на волнение. У меня будет ребёнок, и я разговариваю с ним, он отвечает мне, толкается. Мартин всё свободное время проводит с нами. Ратосфен говорит, что его появления на этот свет осталось ждать совсем недолго. Скорей бы увидеть это чудо, которое сейчас могу только чувствовать! Мартин мечтает взять сына на руки. Он обещал мне, что отправится в экспедицию тогда, когда ребёнок подрастёт. Муж повторяет, что находится под покровительством Силы, и у меня нет оснований не верить ему.

Месяц Фаменот, день двадцатый.

Малыш всё активнее просится на волю. Я иногда даже успокаиваю его, но он не всегда слушается, порой причиняет мне боль, однако это не страшно. Он уже вырос большой, становится трудно ходить, быстро устаю, а в остальном — всё прекрасно.

Месяц Пахон, день седьмой.

Сегодня великий день – родился мой сын, которому Ратосфен дал имя НАО. Темноволосый, пухленький, такой красивый! Спустя несколько часов после родов я смогла обнять Мартина, который не пытался скрыть радостных слёз, Ратосфена и Тутмоса, который взял моего сына на руки (кстати, очень аккуратно и бережно), поднял его к небу и представил Великому Осирису и богине Изиде. Какое это счастье — быть матерью!

Как только Нао дали мне в руки, я с изумлением и восхищением смотрела на малютку, с любовью и бесконечной благодарностью Мартину, моему мужу, подарившему мне это Чудо! И я чувствую, что любимый тоже счастлив. Он поцеловал меня, погладил слегка взъерошенные волосы Нао, и в эту секунду сын открыл глаза, впервые увидел меня и отца! Никогда не забуду этого любопытного и сонного взгляда сине-зелёных, как морская волна, глаз. Я поняла, что очень люблю моего мужа и моего сына!

Ратосфен тоже подержал на руках засыпающего Нао, и по его задумчивому взгляду я поняла, что Учитель вспомнил о чём-то, может быть, о чём-то жалеет. А потом он сказал:

—Траэс, если ты позволишь, я хотел бы учить твоего сына.

—Конечно, Мудрейший.

—Мне будет приятно и радостно передавать Нао то, что знаю я. Он будет тебе хорошим сыном. А я постараюсь стать для него другом и наставником.

Он обнял меня, ещё раз поздравил нас с таким радостным событием и ушёл в Зал Знания. Женщина, которая помогала мне, сказала, что сын родился здоровым и сильным, что таких крепких детей она давно не видела. Я почти уверена, что она говорит это каждой матери, но мне было приятно услышать такие слова. Тем более, что Нао и я действительно хорошо себя чувствуем. О Боги, как хочется спать! Только сейчас я поняла, что очень устала…

Месяц Пахон, день пятнадцатый.

Нао растёт, и Ратосфен почти всё время проводит с нами. Однако Тутмос появляется очень редко. Последний его визит растревожил меня — он сказал, что от Трилаха нет никаких вестей. Нао в тот день вёл себя фактически идеально, словно старался успокоить и поддержать меня. Мой мальчик не беспокоит меня, спит долго и крепко. Мартин обещает, что мы никогда и ни в чём не будем нуждаться, что он всегда будет рядом. Но мысли об экспедиции в Большую Пирамиду не оставляют мужа. Мартин говорит, что он понял кое-что очень важное, но пока не может сказать мне. Ратосфен хвалит его, одобряет и успокаивает меня. Я верю ему и мужу, но по-прежнему не хочу отпускать его в Пирамиду. Надёюсь, моё беспокойство не перерастёт в тревогу, потому что Ка спокоен.

Месяц Пайни, день третий.

Через четыре дня Нао исполнится месяц. Он вырос, стал тяжёленьким, научился улыбаться, узнаёт меня и отца. Радуется, когда я беру его на руки. Малыш целыми днями ест и спит, кормлю я сына сама. Нас навещает Ратосфен. Нао как будто понимает, что Мудрейший много значит для меня, и в его присутствии ведёт себя очень хорошо. Он улыбается ему, старается быть самым хорошим мальчиком на свете!

Мартин, любимый мой Мартин, говорит, что Пирамида всё настойчивее зовёт его к себе. При нашем разговоре присутствовал и Ратосфен. Как всегда, муж очень осторожно затрагивает эту тему.

—Траэс, Пирамида…

—Я знаю. Ты должен изучить её. Мне надо отпустить тебя, но мне страшно. Страшно за тебя, страшно за сына.

—Понимаю, я понимаю тебя, Траэс. Но поверь, Мудрейший рассказал мне, что там со мной не может ничего случиться.

—Даю тебе слово, что Пирамида отпустит Мартина живым, — подтвердил Ратосфен.

—Почему Вы так уверены в этом, Мудрейший? – спросила я.

—Давно ли ты перестала доверять мне, девочка? — с мягким упрёком заметил Ратосфен.

Я смутилась.

—Простите. Но я не понимаю, почему вы оба спрашиваете моего разрешения?! Ведь вы всё уже решили и всё равно сделаете по-своему!

Мартин улыбнулся и обнял меня. Я вздохнула.

—Сейчас я не могу объяснить тебе, родная, но всё будет хорошо. И потом — я буду в Пирамиде всего несколько дней!

Кончился разговор тем, что пришлось отпустить мужа. Я ворчу, но сердце подсказывает, что всё будет в порядке.

Месяц Пайни, день двадцать седьмой.

О Боги! Как я счастлива! Сегодня Мартин вернулся из экспедиции, и с ним действительно всё хорошо! Скоро должен прислать весточку Трилах.

Вчера наконец-то приехал Тутмос. По его усталому виду и тоскующим глазам я поняла, что он снова скучает по Ирине, да и Хатшепсут, которая застроила храмами пол-Египта, не даёт царевичу расслабиться. Он даже избегает упоминания имени своей вынужденной супруги! Царица забрала в свои руки всю власть, она фактически является правительницей страны. Тутмос сейчас не принимает участия в политических аудиенциях. Все переговоры с жрецами и послами осуществляет Хатшепсут. Её увлечение постройками разнообразных храмов и вообще всем, что связано с камнем и его обработкой, поражает. Ратосфен сказал, что это говорит только об одном — этим царица стремится доказать своё могущество. Раз ей покорился базальт, то почему ей могут не подчиниться рабы — ибо на всех окружающих людей она смотрит именно так, и только Тутмос является для неё более ценным рабом. Но — РАБОМ! Царевичу и жаль эту бедную женщину, и в то же время он ненавидит её. Когда Тутмос приезжает в Храм Книги, то обязательно подолгу говорит с Ратосфеном. Эти доверительные разговоры очень помогают ему.

Нао понравилось играть с нашим царственным другом. А как он обрадовался сегодня, когда увидел отца! Мартин был в Пирамиде неделю, и эта неделя сделала его совсем другим человеком. Он стал более задумчивым, всё время что-то пишет, делает какие-то расчёты. Его проводник, восьмидесятилетний египтянин Семет, признался, что так далеко ещё не удавалось пройти никому! А Мартина Пирамида пустила в своё сердце!

Муж рассказывал, что узкие тёмные коридоры, низкие потолки и постоянное ощущение, что рядом находится кто-то невидимый и следит за каждым движением, поначалу очень действовало на нервы. Но Семет посоветовал не пускать в сердце страх, а если невидимый преследователь начинал чуть ли не дышать в затылок, то приходилось уговаривать его пропустить экспедицию дальше, убеждая «духа» в том, что они ничего не унесут из Большой Пирамиды и никогда не раскроют тайну тем, кому не дано знать, что они видели.

В Пирамиде много потайных камер, обманных дверей, лестниц и ловушек. Один из семи участников экспедиции сделал какое-то неловкое движение, в результате чего в полу под его ногами мгновенно открылся люк, и несчастный упал в бесконечность. Ловушка сразу же закрылась, а Семет поторопил людей, опасаясь, что погибший разбудит всех духов Пирамиды, и тогда они могли потеряться в её лабиринтах.

Мартина поразило то, что в некоторых коридорах в глубине Пирамиды ощущается движение воздуха, хотя каменные блоки образуют непроницаемую толщу. Мартин сделал зарисовки того, что видел, и благодаря этому теперь я имею представление о том, как она выглядит изнутри.

И ещё об одном интересном явлении рассказал мне муж. Однажды у них потухли все факелы, но Семет обратил его внимание на то, что стены коридора словно светились сами собой!

—Я уверен, что так сама Пирамида помогла нам найти выход! — сказал Мартин.

Это всё настолько интересно! И я счастлива, что мы снова вместе.

А вечер стал для меня радостным ещё и потому, что прилетел почтовый голубь с весточкой от Трилаха!!! Он пишет, что возвращается домой, и через три месяца я увижу брата. У него всё хорошо, а с результатами экспедиции мы сможем ознакомиться, когда Трилах доберётся до Египта.

Месяц Месори, день девятый.

Сегодня Трилах стал свободным человеком. Он вернулся позавчера днём. Хатшепсут кусает локти от зависти и досады. Тутмос говорит, что никогда не видел её такой взбешённой!

Брат привёз много трофеев — монеты, красивые камни, шкуры зверей, которых я никогда не видела, лёгкие ткани и множество других интересных, но почти ненужных предметов. Хотя всё то, что Трилах представил царевичу Тутмосу, говорит о древней истории Ойкумены, развитой культуре и богатом духовном мире её населения.

Сын с восторгом смотрел на вещи, привезённые дядей, а самого Трилаха… испугался, залепетал что-то, когда брат взял его на руки, но, впрочем, они быстро нашли общий язык. Трилах очень рад за нас. Кстати, он вернулся, не потеряв ни одного корабля!

Месяц Месори, день семнадцатый.

Стремление Хатшепсут во всём быть первой вызывает одновременно и смех, и слёзы. Есть две новости, от которых я долго не могла придти в себя.

Во-первых, захваченная врасплох и возмущённая (!!!) успешным возвращением Трилаха, царица приказала снарядить новую экспедицию в загадочную страну Пунт. А во-вторых, из-за категорического отказа брата возглавить её нас вместе с Трилахом отправляют в ссылку на восток Египта! К счастью, Ратосфен остаётся в Храме Книги, и Тутмос не останется без поддержки. Я прошу помощи богов и Силы, потому что настают трудные дни…

Месяц Фаофи, день тринадцатый.

Мы уезжаем…»

На этом увлекательное повествование закончилось. Я подняла голову от папируса, аккуратно свернула его, положила в надёжное место и задумалась о дальнейшей судьбе моей подруги и её семьи. Что с ними, где они находятся?

Из письма, адресованного ко мне, я поняла, что добрались они хорошо. Но что происходит сейчас?

Целых две недели я провела в ожидании. Перечитав дневник Траэс, я действительно нашла ответы на свои вопросы. Странное ощущение, что все события, имевшие место тысячелетия назад, происходят сегодня и сейчас, не укладывалось в голове. Параллели времён и миров! Невероятное всегда становится очевидным, когда ты сам сталкиваешься с ним. Только тогда забывается и скептицизм, и непонимание. На смену приходит осознание того, что в нашем мире возможно всё!

Траэс, царевич Тутмос, царица Хатшепсут — они жили тысячелетия назад и… живут сейчас! Невозможно? Да. И в то же время это так!

Мудрейший был прав. Невозможно познать всё, что знает он, всего за несколько лет и даже десятилетий, и даже Сила не может помочь в этом. Сила! Сколько раз Она выручала меня, сколько раз приходила и успокаивала, когда мне было не по себе! А ведь порой я просто забывала о Её существовании! Благодаря Силе я научилась слышать внутренний голос, о котором и говорил Ратосфен, рассказывая о Ка. Я поняла, что жить становится легче и интереснее, когда прислушиваешься не столько к Ка, сколько к себе!

Однажды я начала метаться в поисках работы. На одном месте задержалась около месяца, на другой всё казалось просто и понятно, но подкачал коллектив. И только третье место работы понравилось мне по-настоящему. Трудная, но всегда благодарная деятельность, которую понимают, к сожалению, далеко не все. Мне предложили приступать к работе, как только я осмотрюсь, и это приятно удивило меня. Спустя два дня я работала уже официально. Даже раздумывать не пришлось! Коллектив — прекрасный, начальник, признаться, золотой, график — очень удачный. И, что самое интересное, о такой работе я мечтала. Мне казалось, я со всем могу справиться. Однако понимание пришло гораздо позже!

Так вот, именно тогда Сила словно подтолкнула, шепнула: «Иди! Это твоё! Не раздумывай!» И, к счастью, Она не ошиблась — да и я тоже.

Но вопрос, что сейчас делает Траэс, Мартин, Трилах, Ратосфен и Тутмос не давал мне покоя. И спустя ровно полгода Сила разбудила меня поздней ночью. К моей великой радости я заметила, что Перстень Осириса разгорается вновь. Ликование и волнение захватили меня. Кто в этот раз навестит меня?!

Но всё было спокойно, кольцо пылало ровным приглушенным вишнёвым светом, я снова уснула, теперь точно зная, что новое свидание не за горами.

И наконец-то утром, когда я находилась на работе (а дел в тот день было предостаточно), Перстень Осириса загорелся пламенно-оранжевым светом, после чего прямо во дворе открылся Коридор Времени! Из него на газон выпрыгнул Трилах.

Оглядевшись, он подбежал ко мне и протянул руку.

—Идём! Ты нужна нам. Очень нужна!

Не раздумывая, я помчалась за ним в Коридор Времени. Последнее, что я успела подумать, было: «Как же мне объяснить на работе моё столь внезапное исчезновение?!»

***

Очнулась я уже в Египте. К моему изумлению, Трилаха не было рядом. К тому же мне не удалось даже пошевелиться! Руки и ноги были связаны.

—Что случилось?!

Я подняла глаза и увидела ноги лошадей. В следующую секунду я услышала звонкий женский смех.

—Хатшепсут?! — вырвался потрясённый вздох.

Всадница в походном убранстве фараона, по которой я безошибочно узнала царицу, изумленно посмотрела на меня…