В начале июня этого безумного года я откровенно заскучала… Весенняя хандра вкупе с усталостью (когда бесконечно отдавая свои силы нуждающимся в них, я наконец-то ощутила себя совсем измотанной и иссякшей) сделали своё дело и породили во мне желание сбежать… Мне невыносимо захотелось вернуться в те места, где ежегодно, провожая «маленькую жизнь» и расставаясь с ними на целый длинный год, я оставляю часть своей влюблённой до самозабвения души.

И я с нетерпением ждала того момента, когда люди, вспомнив-таки о лете, тепле, солнышке, разъедутся в отпуска и наконец-то хотя бы на время — целую маленькую летнюю жизнь! — позабудут обо мне, своём докторе, и волшебном кличе: «Ирина Дмитриевна, спасите!»

В долгожданный день на моей странице появилась заветная запись: «Я В ОТПУСКЕ!»

А я сама сбежала из городской суеты «в гости» к лесным обывателям, под сень моего маленького деревянного домика на сваях — избушки на «курьих ножках», нависающего над обрывом, под которым расположилось озеро-протока, первое в цепи Мастюковских озёр. За ним открывается чудесный вид на сплошь заросший скрюченными от времени и действия стихий деревьями остров, величаво несущую свои глубокие воды спокойную Волгу и «мохнатые» в голубой дымке Жигули, исполненные своими вековыми прелестями и тайнами…

Идя по склону вдоль обрыва, вдыхая полной грудью знакомые ароматы ставших такими родными мест, еле удерживаясь от желания взлететь, я благодарила небеса за возможность снова слушать звуки засыпающего или пробуждающегося леса, вдыхать головокружительный запах дубовой листвы после короткого летнего дождя, засыпая под мерный стук дождевых капель по крыше, видеть, слышать, осязать всю несказанную красоту окружающего мира, наполняясь ею до краёв…

В это место я влюблена уже много лет (кажется порой, что всю жизнь, что я уже родилась с этой любовью, а встретив, сразу узнала). Это моё место СИЛЫ. И здесь я бесконечно спокойна и счастлива.

Я не изменяю ему с тех пор, как впервые приехала сюда много лет назад, безумно жарким августом, когда звенящие плюс 38-40 в тени (крайне редкие, но такие меткие в нашей лесо-степной приволжской зоне) плавили в городе асфальт под ногами, воздух стоял недвижимым тяжёлым покрывалом, и в перегретых за день коробках многоэтажек было невозможно ни спать, ни даже жить...

Куда уж тут мечтать о том, что маленькому ребенку (да и не только) полезен для хорошего сна свежий прохладный воздух, сыскать который в черте города в то аномально жаркое лето было практически невозможно). Днём мы усиленно охлаждали комнату кондиционером. Ночью порой выходили с палаткой в ближайший прилесок (благо, живём на городской окраине). Но и этого было нещадно мало.

И тогда я приняла решение найти уединённое место, куда можно было бы уехать «пожить», уверенная в том, что целебные силы природы помогут нам пережить разгулявшееся климатическое безумие.

Так оказались мы на этом «островке лесного счастья».

Приехав под вечер, расстроенная и погружённая в свои невесёлые думы,
не сразу смогла я оценить и принять то волшебное место, куда мы попали! Тревожило и пугало всё: и показавшийся каким-то мрачным лес с вековыми великанами дубами и соснами, и чернеющая далеко внизу под обрывом (ох, как далеко — 260 ступеней вниз!) вода затихшего озера, и незнакомые звуки лесной жизни в надвигающейся ночи (как же быстро темнеет здесь, в лесу, на вершине холма, после захода солнца, тогда как внизу под горой отблески заката ещё играют на прибрежной траве, а розовые облака отражаются в зеркальной водяной глади)!

И лишь когда, утомлённая хлопотами по устроению жилища, измученная тревогами и суетой длинного дня и мрачного первого вечера, я без сна сидела на краю кровати, в которой, мирно сопя, спала дочь (спала, размеренно и глубоко дыша, а не задыхаясь в духоте), меня окутало какое-то невообразимое блаженство от окружающей тишины ночи.

Нет, это не было абсолютной тишиной. Напротив, звуки ночной лесной жизни были повсюду, но они были ненавязчивыми, не врывались диссонансом в уют спальни
(как зачастую бывало в городе, когда от звука пролетающего с грохотом по рельсам позднего трамвая звенела посуда в шкафу), они тихо и естественно окутывали окружающее пространство, обволакивая, успокаивая, усыпляя… Прохладный воздух, напитанный ароматом дубовых листьев, головокружительно пьянил…

И даже редкие звуки присутствия цивилизации и человека на земле — гул высоко летящего в небе самолёта, звук поздней рыбачьей моторки на озере, отдалённый стук колёс поезда где-то за соседним лесом не нарушали общей гармонии бессловесных лесных созвучий…

Лишь под утро, когда смолк когда заливистый лай собак в посёлке под горой, и вовсю загорланили первые петухи, извещая солнце о необходимости пробуждения, вконец обессиленная, но зато совершенно спокойная, я заснула с ощущением беспричинного счастья, как это бывает в те уникальные моменты, когда мы живём в стране золотого периода детства или же когда мы по-настоящему по-юношески влюблены.

И это ощущение с тех пор не покидало меня в этих местах…

Каждый раз, возвращаясь сюда, стоит мне просто учуять родной запах, как снова кружится голова, сердце бьётся чаще, и хочется кружиться, кружиться, кружиться, раскрыв объятия целому миру!

Всем добра!