Во время своих путешествий я иногда задумываюсь, как выглядим мы, туристы, в глазах местных жителей, какими мы предстаем перед ними. А еще чаще я вспоминаю людей, увиденных мной. Я пытаюсь представить их жизнь, их судьбу, их мир. Это моё вдохновение.

***

Валентин Сергеевич Карпов родился и вырос в маленьком городке Себеж на границе с Белорусской ССР, учился в Пскове, после учёбы попал на Север, в Карелию. Там и прошла вся его жизнь. Лишь на пенсии, когда сын уехал из родительского дома, Валентин Сергеевич с женой решили перебраться обратно на его родину в Себеж. Для Валентина Сергеевича нашлось место лесника в администрации заповедника. Прошло уже почти десять лет с начала этой новой размеренной жизни.

 Он был рад вернуться в родные места, вновь увидеть озёра, омывающие город, стройный холмистый перешеек, создающий природный мост к тянущемуся на многие километры лесу. Валентин Сергеевич с молодости привык подолгу работать на природе. Сколько километров он исходил по песчаным дорогам Карелии, сколько ночей провёл на мху в сосновых борах и на берегах озер, сколько раз пережидал дождь, закутавшись в плащ. В Себежском заповеднике работа была похожей: опять лес, дороги, озера. Но здесь всё было родным, знакомым с детства. И теперь у него была старенькая «ока», на которой он объезжал свой участок.

После смерти жены он стал ещё больше времени проводить в лесу. Небольшой старый домик на краю заповедника раньше встречал его семейным уютом, а теперь Валентин Сергеевич нехотя приходил домой. Вечерами его никто не ждал. Так было уже полтора года. В первый летний сезон своего одиночества он продолжал вести хозяйство, как и раньше. Так же вскопал грядки, пополнил запасы дров на зиму. Теперь их можно было сократить почти вдвое: прошлой зимой Валентин Сергеевич решил перебраться в первую комнату, где располагалась стройная печь-голландка, а в две дальние комнатки сложил ненужные вещи. Маленькая изба стала слишком большой для него одного. То же произошло с огородом: в этом году на участке было всего несколько грядок с зеленью. Остальная часть начала зарастать травой.

Иногда, раз в год-полтора, приезжал сын Николай. Его редкие визиты всегда радовали отца. Несколько лет назад он перебрался жить в Санкт-Петербург, женился, много работал.

Вот ещё один летний сезон подходил к концу: вторая половина августа. Всё реже можно встретить автомобили, пробирающиеся по песку среди сосен к рыбацким кэмпингам на берегах озёр. Детские спортивные лагеря собрали свои многочисленные палатки и отправились в обратный путь, везя уставших, довольных и истосковавшихся по дому школьников.

В эти выходные уезжает последняя смена детского лагеря, стоявшего весь сезон на берегу лесного озера. Около четырёх часов дня два тёмных автобуса проплыли на выезд из заповедника, сопровождаемые административной «нивой». Теперь нужно было съездить на освободившуюся поляну и проверить, всё ли в порядке после отъезда гостей. Этим утром он уже приезжал туда, разговаривал с вожатыми и администратором, напоминал о правилах уборки территории и убедился, что все договоренности соблюдаются. В километре от детского лагеря находилось излюбленное место рыбалки Валентина Сергеевича. Сегодня днём он поставил сеть и собирался проверить её вечером.

Около восьми часов он закрыл входную дверь, по привычке дёрнул замок, убедившись, что он защёлкнулся, выгнал старенькую «оку» из сарая и закурил перед тем, как отправиться в путь. Вечер обещал быть хорошим. Поднявшийся после обеда ветер принес потепление: как и обещал прогноз, антициклон вступал в свои права. Ближайшая неделя обещала быть тёплой и сухой. Валентин Сергеевич стоял, облокотясь о забор, и наблюдал за детьми, игравшими метрах в ста от него на одном из соседских участков. От них доносились озорные крики и смех.

И всё-таки одному тяжело. Хорошо, когда вокруг есть люди. Дожить бы и увидеть, как вырастет внук. Сын женился два года назад, и пока о детях разговора не было, но Валентину Сергеевичу думалось, что у него непременно будет внук. Он часто представлял, как они с мальчишкой будут ходить в лес, как он будет рассказывать и показывать внуку то, что знает о жизни зверей.

—Деда, смотри, какой я гриб огромный нашёл! — будет кричать мальчик, присев у огромного белого гриба и  пытаясь сорвать его обеими руками.

—Ух, какой большой! Ну, ты грибник! — непременно скажет Валентин Сергеевич.

Морщинистое лицо расплылось в улыбке. Валентин Сергеевич даже крякнул от удовольствия. Будет очень хорошо, если внук вырастет толковым малым.

Дорога вначале шла по сырому лиственному лесу. Автомобиль послушно проходил по разбитым колеям. Недавнее похолодание принесло много дождей. В песчаной почве соснового бора вода быстро уходила вглубь, а здесь, на суглинке, оставалось достаточно луж, которые могли стать проблемой для малышки «оки». Но Валентин Сергеевич знал каждый поворот дороги и искусно объезжал трудные участки. Через пять минут под колесами зашуршал песок, и машина пошла в горку. Вскоре показался указатель на мыс Преображения, а через несколько километров «ока» свернула в сторону кэмпинга «Шкреды», который располагался на берегу огромного озера. На весь летний сезон её арендовал детский лагерь «Солнышко».

Песчаная дорога нырнула вниз на плоский и поросший березами берег. Это и была основная поляна, где располагался лагерь. Всё было убрано. Дети постарались оставить за собой чистоту. Не было ни мусора, ни кострищ. Валентин Сергеевич не стал выходить из машины, а поехал вдоль берега к месту, где его ждала сеть с уловом. Поляна была довольно большая, беседки тянулись вдоль берега, отставая друг от друга на сорок-пятьдесят метров. Каждая такая площадка представляла собой укромный уголок, скрытый высокими кустами.

Неожиданно Валентин Сергеевич заметил дым, поднимающийся от костра за ближайшими зарослями. В просветах листвы замелькало пламя. Мужчина остановил машину и заглушил двигатель.

Воздух сильно остыл. В особенности это было заметно в низине, на берегу озера. Пока Валентин Сергеевич шёл к костру, он разглядел зелёную палатку, а около неё стояли два велосипеда, прислонённые к стволу толстой березы. Вида они были необычного: на каждом была прикреплена большая сумка, которая комкалась и свисала с обеих сторон заднего колеса, потеряв форму оттого, что вещи были вынуты из неё и сложены рядом на земле. С первого же взгляда было понятно: здесь расположились велотуристы. Его взгляд скользнул дальше, в сторону костра. В двух метрах от огня стоял высокий худой мужчина. Его волосы были собраны в небольшой хвостик. Одет он был в большой мешковатый свитер и спортивные штаны. В руках он держал ложку. На костре стоял котелок, издававший изрядное шипение и временами извергавший пену, которая переваливала через край и на несколько мгновений тушила пламя. Мужчина повернул голову в сторону гостя и с любопытством рассматривал приближающегося Валентина Сергеевича. В отдалении, под навесом беседки, сидела девушка. Перед ней на столе лежали россыпью грибы. Она их перебирала. На голове у неё был платок, из-под которого выбивались тонкие русые волосы. Черты лица у нее были округлые, женственные, а невзрачная спортивная куртка не могла скрыть статную фигуру. Валентин Сергеевич приметил высокий рост девушки, должно быть, не ниже его самого.

—Добрый вечер! — поздоровался Валентин Сергеевич.

—Здравствуйте! — отозвался мужчина. Девушка тоже поздоровалась.

—Вы, ребята, туристы, я смотрю? Откуда едете?

—Из Пскова.

Валентин Сергеевич подошёл к костру.

—Молодцы! И давно едете?

—Пятый день.

—А сами откуда? Из Пскова?

—Нет. Сами из Москвы.

Валентин Сергеевич ничуть не удивился. В заповеднике часто встречались автомобили с московскими номерами. Велотуристов он тоже видал. Иногда они проезжали стройной цепочкой по дороге и скрывались за поворотом дороги. Теперь выдалась возможность поговорить и расспросить путешественников.

—Мы на въезде видели схему, — мужчина прервал паузу, — но она отличается от нашей карты. Подскажите, где мы находимся?

Девушка встала из-за стола, взяла потрёпанный атлас и направилась к беседующим.

—Вот, посмотрите, — продолжил мужчина, беря атлас в руки. — Это озеро очень большое. Мы уже миновали этот мыс?

—Не знаю, ребята. Дайте за очками схожу в машину, тогда объясню.

Валентин Сергеевич вернулся к машине и ощупью нашёл очки в бардачке.

—Так, посмотрим, — он взял атлас в руки. — Вы сейчас стоите здесь. До этого мыса еще не доехали. Вот устье реки. Она впадает в озеро севернее.

—Ясно. Спасибо. А через заповедник можно в Беларусь проехать?

—Да, конечно. Вы можете вернуться на проселочную дорогу и повернуть направо. Она как раз выйдет на асфальт до Полоцка.

—Да, это мы знаем. Нам бы хотелось проехать лесом, пересечь границу здесь.

Мужчина ткнул пальцем в карту.

—Посмотрите. Проехать вот этой тропинкой и выехать в белорусскую деревню Велёсы. Так можно?

—Да, лесом можно. Там дорога не очень. Один мост проедете, а вот второй — нужно будет перетаскивать. Но вы пройдете. Машина бы не проехала.

—Хорошо. Спасибо.

Разговор прервался, и мужчины смотрели на огонь. Девушка принесла две миски с нарезанными грибами, готовясь их варить в другом котелке, который стоял в стороне.

—Грибы собираете? — спросил Валентин Сергеевич, чтобы поддержать разговор.

—Да, грибов в этом году много, — отозвалась девушка.

Валентин Сергеевич посмотрел на стол, на котором лежали крупные подосиновики и подберезовики. Работы с грибами было много. Девушка явно спешила. Она вернулась в беседку, продолжила чистить пёстрые ножки и нарезать шляпки проворными движениями.

Пора было двигаться дальше. С каждой минутой всё больше смеркалось, а ветер, теребивший верхушки деревьев и задувавший со стороны озера, заставлял ёжиться от холода. Валентин Сергеевич пожалел, что не захватил куртку. Видя, что гость начал переминаться с ноги на ногу, собираясь уйти, мужчина возобновил разговор.

—Скажите, мы что-то должны заплатить за то, что здесь стоим? На въезде мы читали правила.

—Если завтра лесник приедет, то вы ему заплатите. Сегодня уже никого не будет.

—Понятно. Но мы ничего не нарушаем, верно? Мы развели костер на месте старого кострища...

—Да, все в порядке. Во всем кэмпинге вы выбрали самую хорошую поляну. На этом месте обычно я стою, когда здесь бываю. Очень хорошая поляна. Ладно, поеду дальше. У меня ещё дела.

Валентин Сергеевич окинул поляну взглядом, снова посмотрел на велосипеды, когда шел к машине, и поехал дальше. Дорога тянулась по плоскому берегу озера ещё километр и заканчивалась небольшой поляной, на которой едва хватило бы места развернуть автомобиль. Почва была сырая, болотистая. За низкорослыми ивами струилась небольшая речка, впадающая в озеро. Берег озера в этом месте зарос тростником, открытой воды не было видно. Только небольшой коридор в зарослях указывал на рыбацкий путь. Старый фонарик, который Валентин Сергеевич обычно использовал на рыбалке, совсем тускло светил — надо было давно поменять батарейки. Пришлось оставить включенными фары автомобиля, чтобы было достаточно света. Валентин Сергеевич надел высокие болотные сапоги и пошёл в воду. Чуть в стороне, в тростнике, была скрыта небольшая весельная лодка. На ней Валентин Сергеевич выходил на открытую воду и ставил сеть. Сейчас он по привычке вывел её в коридор и забрался внутрь.

Через пару минут лодка подошла к большой пластиковой бутылке-поплавку. Здесь начиналась сеть. Валентин Сергеевич невольно крякнул, потянув за веревку: леска быстро натянулась и тащила что-то тяжёлое. Через десять минут лодка вновь осталась в тростнике, а Валентин Сергеевич кинул сеть на траву перед машиной. В свете фар извивались и подпрыгивали две щуки и три леща.

Валентин Сергеевич выключил зажигание, фары погасли. Вдруг стало очень темно. Только пасмурное низкое небо было белесым, и на фоне него все кусты и деревья были лишь чёрными силуэтами. Валентин Сергеевич закурил. Когда жена умерла, он выкурил целую пачку и с тех пор не мог остановиться.

Почему-то вспомнились студенческие годы. Факультет геодезии и топографии. Студенческие сборы, комсомол, выезды в колхоз на сбор картофеля в сентябре, геодезическая практика с выездом на местность. И стройотряды, и походы. Хорошие были годы.

В вечернем воздухе было полно насекомых. Комары целой тучей кружили над головой, а лосиные клещи садились на кожу и ползали, широко расставив свои лапки. Рыба почти перестала трепыхаться под ногами, только изредка в темноте слышен шорох травы. Валентин Сергеевич докурил и положил окурок в консервную банку, приспособленную под пепельницу.

Порывы ветра становились все сильнее, и макушки деревьев зашуршали тысячами листьев. На мгновение тучи стали редеть, и за туманной пеленой, над гребнем деревьев за озером, показалась белая луна. Диск был почти полный.

«И куда мне столько рыбы? — подумал Валентин Сергеевич. – Поделюсь-ка с ребятами-туристами, пусть вспомнят добрым словом…»

***

Все грибы были почищены и теперь варились в котелке. Ужин был съеден. Двое сидели в беседке и смотрели на костер, горящий в нескольких метрах от них. Приятная усталость растеклась по мышцам. Двигаться не хотелось, но нужно было встать и разобрать вещи, расстелить спальники в палатке, связать велосипеды на ночь.

Именно сегодня, на этой замечательной стоянке на берегу озера, Марина поняла, что ей очень не хватает личного времени. Весь походный быт, такой простой и привычный, теперь почему-то схватил и не отпускал. Напряжение городской жизни, которое обычно отступает после первых дней похода, на этот раз сохранялось. Никак не удавалось прервать рой мыслей, жужжащих в голове. А так хотелось тишины и ясности.

Вот она какая, настоящая взрослая жизнь, подумала Марина. Что-то я поздно ее вкусила, мне же двадцать четыре года.

Позади был первый полноценный рабочий год для Марины. Преподавание иностранного языка было в радость, и Марина вся светилась от счастья, когда заходила в небольшой кабинет, в котором её ждала группа взрослых студентов. Со всем остальным, что произошло в её жизни за последние пару лет, она никак не могла смириться. Время стало щедрым на события. Студенческие годы тянулись вяло, даже хотелось их подогнать. После окончания университета многое поменялось: ушёл из жизни дед, родители решили остаться на Кубани и не возвращаться в шумную Москву; сестра с мужем чуть было не развелись. Марине долго не удавалось устроиться на работу. Весь первый год после окончания института прошел в безденежье, с плохим здоровьем из-за постоянной нервотрепки и в частых перепалках с сестрой. Взрослая жизнь представлялась Марине совсем не такой. Всё шло кувырком.

Наконец-то к середине второго года Марине удалось отложить достаточно денег, чтобы жить отдельно от сестры. Это была довольно большая комната в старом сталинском доме в подмосковных Химках. Новый быт, новое место для жизни, новая и, по сути, первая в жизни нормальная работа. Всё новое и всё пока что чужое.

Походы — вот что оставалось неизменным и родным до слёз. Здесь ничего не менялось годами. Круг людей был один и тот же. Многих Марина знала с детства. Туристы собирались по воскресеньям, чтобы поиграть в волейбол за городом. А в летний сезон во время отпусков небольшие группы отправлялись по многочисленным маршрутам.

Так произошло и на этот раз: Андрей предложил поехать в Псковскую область, и откликнулось только двое, Марина и Гриша, потому что остальные туристы уже распланировали отпуска. Отправились втроем. На третий день пути Грише пришлось уехать — срочный вызов с работы. Рано утром он выехал обратно в Псков, чтобы сесть на вечерний поезд до Москвы. Марина и Андрей остались вдвоем.

После отъезда Гриши выяснилось, что общих тем у Марины и Андрея почти не было. Обсуждали только текущие походные вопросы. В остальное время повисало неловкое молчание, которое никто из двоих не прерывал.

Только теперь Марина поняла, что совсем ничего не знает про Андрея. Да, они знакомы больше десяти лет, видятся на привалах, играют в волейбол, разговаривают на разные походные темы, а теперь даже поехали в дальний многодневный поход. Но этого мало.

Когда ребята садились в поезд, Марина держала в руках все билеты и паспорта, а мужчины заносили в вагон велосипеды и баулы. Проводница проверяла билеты и торопилась: возвращала паспорта в раскрытом виде. Марина не могла сдержаться и кинула быстрый взгляд на разворот Андреева паспорта.

Ого! А он, оказывается, выглядит моложе своих лет! На двенадцать лет старше Марины. День рождения? Февраль. Ой, фамилия какая странная: Дуборылов. Больше Марина не успела ничего запомнить, да и таращиться в чужой паспорт было неприлично.

Сегодня заканчивался второй день пути вдвоём. Марина уже не удивлялась неразговорчивости Андрея, а молчание перестало быть неловким. Ей хотелось побыть одной. После ужина, когда все вещи были приготовлены к ночи, она пошла на узкую деревянную пристань, выдающуюся в озеро. Этот деревянный настил заканчивался небольшой площадкой.

Небо заволокло тучами, от этого сумерки казались ещё более густыми. Ветер стал порывистым. Марина смотрела то на серую полоску леса на том берегу, то на свинцовую воду, то на тростник у берега. Ветер донес гул автомобильного двигателя. Было понятно, что «ока» проехала обратно.

Минут через десять девушка вернулась к костру. Здесь, в тени деревьев, было уже темно. Только костер давал красивый отсвет. Лучи света плясали по кустам и стволам берез.

Андрей стоял у костра. Марина подошла.

—Смотри, что нам привезли, — Андрей махнул рукой в сторону. — Два леща и щука.

Марина вгляделась и различила в траве серебристую чешую.

—Кто? Тот мужчина на «оке»?

—Да, сказал, угощает. Только теперь не понятно, куда ее девать. Надо чистить и готовить. А мы уже поужинали. Может, отпустим?

—Давай, — согласилась Марина.

Рыба уже не трепыхалась. Андрей без труда взял её руками, и двое направились на ту же деревянную пристань, откуда пришла Марина. Дойдя до конца, Андрей встал на колени на деревянной площадке и аккуратно, одну за другой, опустил рыб в воду. У него был налобный фонарик, который бил ярким пучком и освещал мутноватую прибрежную воду. В свете фонаря было видно, что щука трепыхнулась в воде и быстро уплыла. Лещи остались в воде недвижимыми. Андрей сел на деревянный настил и вытянул ноги. Марина села за его спиной и наблюдала за рыбой из-за его плеча.

Направление ветра поменялось, и теперь шумели макушки деревьев, а на берегу всё было тихо. Воцарилась долгожданная тишина. Около минуты Марина смотрела на лещей. Один из них начал немного шевелить хвостом и плавниками, осваиваясь в воде.

Неожиданно Марина перевела взгляд на Андрея. Его плечо было в десяти сантиметрах от её лица. Можно было прикоснуться щекой к его мягкому свитеру. Его ухо, шея, пряди волос были так близко.

Такой близкий и такой чужой — подумала Марина и отвела взгляд.

Она посмотрела вдаль, через гладь озера, окинула взглядом берега. Потом мысленно взлетела над озером, лесом. Где-то там, далеко-далеко, есть огромная Москва, работа, люди, дела. А здесь, на километры, нет никого. Есть только они, два чудака, сидящих на причале и светящих фонариком в воду.

Она снова посмотрела на Андрея. «Интересно, у Андрея есть семья? Есть дети?  Вряд ли».

Марина посмотрела вверх на низкое серое небо. «Я бы родила ребенка от такого, как Андрей», — пронеслось у неё в голове, и девушка сама удивилась этой мысли.

Один из двух лещей сделал несколько кругов в воде и уплыл в темноту. Последняя рыбина оставалась в воде без движения.

—Ладно, пойдём, — сказал Андрей. — Этот оклемается и тоже уплывёт. Дождь начинается, чувствуешь? Чай, наверное, заварился уже…

***

Валентин Сергеевич вышел на крыльцо и закурил. Вечер был тёмным и тёплым. Вдруг в доме зазвонил мобильный телефон. Валентин Сергеевич поспешил вверх по ступеням. В избе было темно, лишь в дальнем углу комнаты светился экран. Звонил сын.

—Алло, Коля, привет!

—Привет, папа! Ну, как поживаешь?

—Неплохо-неплохо. Сезон закрыл сегодня. Завтра поеду отчитываться к Семёнычу. Посмотрю, что скажет.

—Ага. У меня тоже всё нормально. Слушай, отец, у меня есть новости.

—Да? Какие?

—Готовься, ты в феврале дедом станешь. Пацан у нас с Катей, врачи сегодня сказали.

—Вот как славно! Дождался я внука. Ты Катю береги, понял?

—Конечно, папа, не волнуйся. Вот, она тут рядом, улыбается, привет тебе передает.

—И ты ей передавай. Ну, порадовал меня, сын.

Было слышно, как Николай улыбается. Они о чём-то шептались с Катей.

—Слушай, пап, приезжай к нам на Новый Год. Что ты там один будешь сидеть в своей избе? Я тебе оплачу дорогу. Вот и повидаемся, а то мы с Катей теперь не знаем, когда к тебе выберемся. Будешь к нам ездить.

—Спасибо, приеду с удовольствием. Коля, а как сына-то назовете? Уже решили?

—Да, думаем назвать Артёмом.

—Хорошее имя. Молодцы. Ладно, сынок, спокойной ночи! Порадовал меня.

—Я сам так рад! Пока, пап. Спокойной ночи!

Валентин Сергеевич вышел на крыльцо. Ветер взъерошил волосы и забрался за воротник. Дышалось легко и свежо. Это было дыхание новой жизни.