Когда он пришёл в мою жизнь, я была не готова. Совсем. Потому что я была увлечена своими делами и одной давней симпатией, которая была не взаимна и тем печальна.

Встреча старых верных друзей намечалась на субботний вечер. 

Я, успев сделать кучу дел, собиралась на мероприятие. Готовилась к нему очень серьёзно. Потому что на этой вечеринке должен был быть ОН... тот мужчина, в которого я была влюблена.

Не отставая от прекрасной половины человечества в приготовлениях к свиданию с одним под прикрытием общего веселья со всеми, я быстро постройнела, сделала новую прическу, похорошела и купила сногсшибательное красное платье. И серёжки.

Было бы несправедливо умолчать о прекрасных женщинах, опровергающих стереотипы, созданные мужчинами.

Вошла в историю Америки потрясающая женщина-адмирал по имени Грейс Мюррей. Родилась она в 1906 году и с детства отличалась удивительным интересом ко всем механизмам, пытаясь разбирать все часы в доме, выясняя их устройство. Её пытливый ум и талант привели в Йельский университет, где она получила сначала степень магистра математики, затем стала доктором математики, профессором, в общем, американская «Софья Ковалевская», можно сказать.

В том же университете она нашла своего мужа, преподавателя английского языка Хопера. Но властная Грейс всё дальше и дальше расходилась с мужем в своих интересах, и семья распалась через десять лет, не имея детей. После развода она подала прошение о принятии её в ряды Военно-Морского флота США, пытаясь сломать стереотипы того времени. Ей отказали… по причине малого веса! При росте 158 см её вес был 40 кг.

Три года ушло на борьбу с Министерством обороны, и наконец её приняли в Вооруженные силы США. Она рвалась на поле боевых действий, но мужской характер и способности к математике привели Грейс в Вычислительный центр Гарварда, к первым многотонным машинам военно-морской лаборатории летом 1945 года. 

Каждый человек — это Вселенная в миниатюре. В нас ежесекундно происходит множество операций, пульсирует жизнь, проявляя себя ударами сердца, пульсом, дыханием, работой мозга.

И как раз мозг человека — это двигатель и контролёр всего организма. Именно мозг подаёт телу сигналы, влияет на все реакции в организме, на настроение и поведение.

Недавно я прочитала интересную книгу, написанную известным по всему миру нейрохирургом Генри Маршем. Называется она «Не навреди».

Генри Марш — удивительный человек с большим сердцем, ему часто приходилось иметь дело с безнадёжными больными. В его практике случались как фатальные ошибки, так и настоящие чудеса выздоровления.

Осень взяла отпуск на целый год и уехала в дальние края. Она хотела раскрасить деревья других стран своими яркими красками. А своей заместительницей Осень оставила Зиму. Зима была серьёзная работница, работала прилежно и почти никогда ни в чём не ошибалась.

Зима хорошенько запаслась Белым Снегом и теперь заботливо одевала им всех, чтобы Мороз, если он вздумает сюда заглянуть, не смог бы никого поморозить. Пусть просто любуется их красивыми нарядами. И она подарила пушистые белые шарфы деревьям, кокетливые шапочки с помпонами кустам, а всех малышей — травинки, цветы, мелкие кустики с головой закутала в пышные и легкие пледы и одеяла. Теперь ни Мороз, ни сердитый Северный Ветер были им не страшны! Им было тепло, они безмятежно спали и видели во сне Луну и Звёздочки.

Стул стоял в самом центре комнаты. Всегда. Что называется, без вариантов. Роскошный, до блеска отполированный, с резной витиеватой спинкой и бархатным, словно у театрального кресла, сиденьем. Не стул даже, а почти что трон — вечно пустой пьедестал, на который никогда не всходил монарх.

Вообще-то, по правде говоря, стул этот был в комнате не единственным, нет. Далеко не единственным. Точнее, стульев (да и не только их) тут был целый склад. Вот только, в отличие от того, центрального, созданного руками самой хозяйки комнаты, остальные были принесены сюда кем-то.

Работало это примерно так: каждый приходивший в это изначально пустое помещение, прихватывал с собой то, на чём планировал сидеть, но, уходя, никогда не забирал своё, скажем так, законное имущество с собой — вещица эта навсегда переходила в собственной той, кто владела единственным комплектом ключей от двери... Становилась для Неё вечным, неизгладимым напоминанием о том, кто некогда владел этим стулом, пуфиком или креслом.

Правда, распоряжалась Она такими «памятками» всегда по-разному. Были, например, стулья тех, кто ушёл даже слишком Далеко, но навсегда остался в Ней. Память о них не нуждалась ни в каком укреплении, ведь Она сама была живым (пока ещё) свидетельством их жизни. 

Древний греческий город Анхиало. Современный болгарский город Поморие. Город, в который мы всей семьёй влюбились десять лет назад и в который возвращаемся из года в год уже домой.

Болгарские курорты похожи на многие черноморские места для отдыха: череда отелей разной комфортности, баров, ресторанов, дискотек, магазинчиков и ларьков с сувенирами, но Поморие сохраняет свой неповторимый дух, оставаясь живым городом со своей атмосферой и в курортный сезон, и в свободное от туристов время!

Город расположен на длинном полуострове, тянущемся на 5 километров. С одной стороны море, с другой — Большое солёное озеро, потрясающий природный заповедник, куда прилетают в мае розовые фламинго, где живут лебеди. На озере действует исследовательский «Центр птиц», где самые настоящие ученые-орнитологи рассказывают посетителям о многообразии видов пернатых, живущих на озере. Там можно наблюдать за птицами в бинокли и специальные подзорные трубы.

За последние шесть лет я стала много (если сравнивать с моим прошлым) путешествовать.

Сидя в своей пусть любимой и родной, но всё же глуши, большую часть жизни я мечтала побывать там, и там, и, может, ещё вот там. Мечтала, конечно, и о дальних странах, но в целом я придерживаюсь мнения, что мы должны сначала узнать свои окрестности, свою страну, а потом уже замахиваться куда-то за моря и океаны.

Так вот одним из моих первых путешествий была поездка в Пушкинские горы. Александра Сергеевича, конечно, любим мы все, но так уж получилось, что поездка была посвящена не посещению Пушкинских мест. Собиралась я в эту поездку около года: то одни проблемы, то другие… А в гости звала подруга Настя Наумова, и вот почему.

За два года до поездки мы с ней познакомились благодаря одной рыжей красавице — лошади по кличке Цыганка. Настя купила её у нашей деревни, а я, так получилось, выступала интернет-посредником в этой покупке: разместила объявление, вела переговоры с потенциальными покупателями, никто из которых (кроме Насти) по душе нам не пришёлся.

Всем привет! Это снова я со своими историями из жизни.

Как меняется наш мир, когда мы перестаём верить в чудеса? Мне кажется, мы просто становимся тенью. Когда мечтаем о прекрасном и смотрим со стороны на свои мечты, нам кажется, что мы бы прожили жизнь других людей гораздо счастливее и сделали бы всё возможное, чтобы счастье длилось дольше, чем у всех.

На самом деле во Вселенной, как мне кажется, у каждого есть своя книга жизни, в которой всё расписано и до запятых всё понятно и ясно. Нам даются знания при рождении. Многие ими пользуются и живут иначе, чем все вокруг, слушают своё сердце, умеют сказать твёрдое «Нет». Кто-то верит в то, что им всё дадут, как только они этого захотят или подумают. Но так не бывает. Вселенная даёт нам шансы, и мы ими пользуемся, или пренебрегаем.

Эпиграф

– Есть одна история – о мальчике, чьим учителем был камень.

– Вот как?.. Ну и чему он у него учился?

– Не задавать вопросов.

Урсула Ле Гуин «На последнем берегу»

***

Любить камни можно по-разному.

Любовь геолога, забравшегося на край земли в поисках нового невиданного экземпляра…

Любовь ученого, с головой ушедшего в исследования свойств камня…

Любовь женщины, наполняющей шкатулку за шкатулкой причудливыми украшениями...

Зима — это не холод. Зима — это беззвучие. Зимой не журчат замерзшие реки, не поют райские птицы. Зима — это пауза. Это ожидание весны.

И вот весна приходит. Как Музыка, она пробуждает изнутри невидимые глазу живые струны. И в ответ что-то внутри вспархивает и пробуждается. В этом году в мир пришла зрелая весна. Точнее, она и не думала, зрелая она или нет, она просто была весной. Но в этот раз весна осознала, как же сильно она изменилась.

Раньше весна была девочкой. Она врывалась в зимние дни, озорно щекоча корни деревьев, оттаивая своим тёплым дыханием лесные прогалины. Весна была игривой, будила всех подряд, прилетала внезапно, уходила не оглядываясь. В грустные дни могла и просто уйти, побыть одной, и тогда посреди мая внезапно наступали заморозки, и бутоны цветов замерзали и вяли. Весна была дерзкой, отчаянной и не смотрела, что она оставит после себя. Ей по факту была интереснее она сама, собственная персона.