1.

Коля вышел на улицу и улыбнулся, оглядевшись вокруг. Это был мальчик с синими глазами и непослушным вихром на макушке, всего десяти лет от роду. Он походил по двору, пиная ногами камешки и гоняя голубей. То и дело Коля нетерпеливо посматривал на дом. Третий этаж, второе окно справа от первой трубы… В этой квартире жила его подруга. Нет, нет, не подумайте ничего такого! Маша действительно была подругой Коли, одноклассницей и компаньоном в игре «крестики-нолики». Каждое воскресенье, да и нередко в субботу, Маша играла с ним в эту увлекательную игру, а потом они сидели на скамеечке, и девочка читала ему вслух про путешествия известных мореплавателей — Коля очень любил море и всё, что с ним связано. Конечно же, он твёрдо решил стать моряком. Со временем такое времяпрепровождение стало настоящей традицией, без которой они оба не могли представить себе выходные.

Вот и сегодня Коля нащупал в кармане кусок мела, расчертил асфальт под раскидистой белой акацией — это называлось очень важно: «подготовка игрового поля»! А теперь можно идти за Машей.

Мальчик взбежал на третий этаж и остановился перед заветной дверью. Протянул было руку к звонку — но передумал: сначала пригладил вихор, заправил в шорты выбившуюся рубашечку и только потом позвонил в дверь.

Ему открыли сразу.

—Тётя Катя, здравствуйте! А Маша выйдет сегодня? — спросил он.

—Да, Коля, проходи, пожалуйста, — улыбнулась ему Катерина Петровна, мама Маши.

Десятилетний серьёзный мальчик нравился всем в их доме. Коля зашёл в квартиру — такую же просторную и светлую, как и его (он жил этажом выше), разулся, аккуратно поставил к дверям сандалии и, пройдя в гостиную, чинно уселся на краешке дивана.

—Привет, Коля! — из второй комнаты показалась улыбчивая белокурая девочка в голубом сарафане. — Подожди минутку, я сейчас.

Она снова скрылась в комнате.

—Коля, будешь чай? — спросила его Катерина Петровна.

—Нет, тётя Катя, спасибо. Я только что пообедал, — вежливо отказался мальчик. — Сегодня на улице очень хорошо. Настоящее лето!

—Я готова! — Маша вышла из комнаты, и Коля поднялся с дивана. — Мам, мы как всегда, до ужина! Можно?

—Можно, можно! Я не понимаю, неужели вам не надоедает играть в одну и ту же игру?! Каждые выходные — крестики-нолики!!! Подумать только! — удивлённо проговорила Катерина Петровна и развела руками.

—Нет, мам, нам это не надоедает! — сказала Маша. — Коль, про кого сегодня читать будем?

—Про Джеймса Кука, — немедленно отозвался мальчик.

—Хорошо.

Она опять убежала в комнату, но через минуту вышла в коридор с большой книгой в руках. Коля обулся, попрощался с Катериной Петровной и выбежал на улицу вслед за Машей.

—Я уже поле игровое подготовил! — сообщил мальчуган.

—Хорошо! Как всегда — сначала поиграем, потом почитаем?

—Да, Маш. Начинаем?

В течение двух часов ребята не поднимали головы от разрисованного асфальта. Увлечённые игрой, они чертили крестики-нолики… Вариантов расстановки было множество. Маша почему-то выигрывала чаще. Коля волновался, торопился, и вот девочка с победной улыбкой ставила очередной победный нолик.

Они почему-то с самого начала договорились, что Маша всегда играет ноликами, а Коля — крестиками. Считалось, что нолик символизирует женщину — женское лицо, а крестик — якорь. И как только десятилетние дети могли такое придумать?!

Вдоволь наигравшись, Коля и Маша сели на скамеечке около дома, так, чтобы было видно море: ласковое, манящее, живое… Оно не давало покоя мальчику, снилось ночью, сияло на солнце днём… А Маша положила на колени книгу и стала негромко читать про путешественника Джеймса Кука. Коля смотрел на море, внимательно слушал подругу и мечтал.

Он видел море — а представлял себя ни кем иным, как всемирно известным путешественником: или Куком (вот как сейчас!), или Магелланом, или Колумбом, или… Словом, он представлял себя КАПИТАНОМ. И постепенно эта мечта превратилась в чётко сформированное, постоянное и очень яркое желание.

Маша читала вслух очень хорошо, чётко, и иногда она любила спросить своего друга:

—Коля, и о чём же я сейчас прочитала?!

Мальчик вздрагивал и возвращался из дальних странствий в родной город, на ту же самую скамеечку. С виноватым видом Коля покорно повторял последнюю строчку, и довольная эффектом Маша благосклонно продолжала чтение.

2.

Шли годы. Постепенно «крестики-нолики» наскучили им, интересы повзрослевших Маши и Коли изменились, но неизменным оставалось одно — их дружба. Они по-прежнему сидели за одной партой, по-прежнему каждые выходные встречались и, взявшись за руки, шли на пляж или в парк.

В десятом классе Коля впервые осознал, что не представляет без Маши своей жизни — как и без моря. Однажды он посмотрел на неё совершенно другими глазами и увидел, что она скромна, стройна, красива и смотрит на него тоже как-то особенно — не так, как на других парней. В тот же день Коля решил сказать ей об этом. Он сидел на той самой скамеечке и задумчиво вырезал перочинным ножиком два сердца, пронзённые стрелой. Юноша не услышал, как подошла Маша, и вздрогнул, когда она строго спросила:

—Что ты здесь делаешь?!

—Я о тебе думаю, — честно признался он.

Маша бросила быстрый взгляд на незавершённые сердечки и не удержала улыбку.

—Ты же скамейку нашу испортил!

—Нет. Теперь ты меня не забудешь, — ответил Коля.

Она удивленно приподняла брови. Он протянул ей руку, усадил рядом.

—Понимаешь, я принял решение.

—Какое? — почему-то очень тихо спросила Маша.

—Я действительно хочу быть моряком. Я буду поступать в Мореходное Училище и стану капитаном.

—Молодец, — одобрила его подруга.

—Да. Но мне придётся уехать.

Она вскинула на него карие грустные глаза, и Коля сразу всё понял.

—Я буду по тебе скучать, — сказала Маша.

—Я тоже.

Он обнял её, вздохнул и вдруг поцеловал — в щёчку, очень целомудренно.

На этом их разговор закончился.

Вскоре после окончания школы Маша провожала его в Ленинград. Коля решил не терять времени и сразу поступать в Мореходное Училище именно в городе белых ночей.

Стоя на перроне, они не могли оторваться друг от друга. Когда поезд тронулся, Коля прочитал по губам Маши: «Я буду ждать тебя!», и крикнул в ответ:

—Я люблю тебя!

Поезд грохотал, набирая ход и увозя Николая в новую жизнь, но Маша скорее сердцем услышала эти заветные слова. Она улыбнулась и медленно пошла по платформе лишь тогда, когда длинный состав скрылся за поворотом.

3.

Прошёл год. Маша повзрослела, стала красивой, стройной девушкой. Она поступила в медицинский институт, училась хорошо, но оставалась вежливо-холодна к ухаживаниям влюблённых в неё одноклассников и сокурсников. Каждый вечер она проходила там, где ходили они с Колей и, пожалуй, сама не зная того, оставила местечко в сердце только для него…

Николай сначала писал ей каждые две недели, потом письма стали чуть реже. Он не требовал ответов, и девушка писала другу не очень часто, кратко, но очень тепло.

Зимой у Маши прошла первая сессия, которую она сдала на «отлично»… Вскоре после каникул он прислал ей нежное и красивое письмо. «Жаль, что я не смог приехать сейчас! Я хочу увидеть тебя. Летом я вернусь домой, и мы будем вместе целых два месяца – июль и август… Я жду этого лета так, как не ждал его никогда!»

Маша улыбалась, читая письма из Ленинграда, радовалась, беря в руки аккуратные белые конвертики, подписанные твёрдым некрупным почерком с лёгким наклоном.

В письмах Коля рассказывал про город, который успел полюбиться ему магическим очарованием белых ночей, рассказывал о достопримечательностях, о том, где ему удавалось побывать. Строгость Петропавловской крепости, Марсово поле, величественные соборы… Он описывал их так живо, что Маше казалось, будто она бродит с ним рука об руку по Невскому проспекту, видит кронштадские форты, идёт по Васильевскому острову… Писал Коля хорошо, просто, красиво.

С каждым разом письма становились длиннее и всё теплее. Маша отвечала на них сдержанно, стараясь не показать, как она скучает. А Николай с трудом сдерживал бушующий океан чувств, обострённых разлукой.

«Дождёшься ли ты меня, Маша?! — мучительно спрашивал он. — Дождёшься. Я очень на это надеюсь. И, как бы я ни был занят, я не могу забыть наши вечера на скамеечке, когда я уплывал вслед за твоим голосом, когда ты спрашивала меня, какая фраза была последней. И ещё я не забыл наше игровое поле под акацией, часы, проведённые за игрой в «крестики-нолики». Интересно, я ведь ещё тогда знал, что всё так и будет. Знал, что я стану учиться в Ленинграде, знал, что не смогу забыть тебя, знал, что буду строчить тебе одно письмо за другим… Я всегда это знал. Мне не уехать отсюда, свободные минуты выдаются редко. Я не видел тебя уже так давно! Подумать только, я помню твои глаза, твои волосы, твою улыбку…»

Наступил июль, и однажды утром Коля, повзрослевший, взволнованный и счастливый, позвонил в дверь её квартиры… Открыла, как всегда, Катерина Петровна, и тихо ахнула, крепко обняла парня. Он умоляюще посмотрел на неё, и она кивнула, прекрасно всё понимая. Коля, как в детстве, аккуратно поставил туфли около двери, тихо прошёл в комнату и, выпрямившись, сел на краешек дивана. Довольная Катерина Петровна только качала головой — она тоже соскучилась по нему и теперь любовалась юношей.

—Мама, кто пришёл? — услышали они тёплый сонный голос.

Николай сел ещё ровнее, порозовел и улыбался.

Через минуту Маша, которая так и не получила ответа, накинув халатик, вышла в большую комнату и, увидев друга, прислонилась спиной к двери.

—Коля… Вернулся…

Он не выдержал больше ни секунды, вскочил, крепко обнял её и поцеловал, вложив в этот поцелуй всю радость от встречи.

Два месяца они были вместе, не расставаясь, радовались обществу друг друга, старались не думать о предстоящей разлуке. Они впитывали в себя каждую секунду, проведённую вместе. Когда Коля уезжал снова, Маша, как и в первый раз, стояла на перроне, но в этот раз по её лицу текли слёзы. Она не хотела отпускать его.

И снова посыпались письма одно за другим… Коля видел, как плакала Маша, ему очень хотелось спрыгнуть с поезда, подбежать к ней, обнять и никуда больше не уезжать. Но он понимал, что должен закончить учёбу.

«Я не позволю плакать тебе, Маша. Никогда не позволю! — писал он, в который раз вспоминая её грустные глаза. — В твоём имени живёт море. Я только сейчас понял это. Мария…»

Она улыбалась, читая эти нежные строчки.

4.

Коля сдержал обещание, данное ей при отъезде — каждое лето он возвращался домой, каждое лето он был с ней. Но к сентябрю он снова уезжал в Ленинград.

Одно из писем заставило девушку поволноваться.

«У нас начинается практика! Уже на следующей неделе! Маша, я боюсь спугнуть сбывающуюся мечту — ведь я впервые выйду в море!» — ликовал Николай.

После этого письма приходить перестали. Взволнованная молчанием Маша написала ему, но ответа не последовало… Коля пропал надолго...

...В тот день всё напоминало Маше о друге, замолчавшем так неожиданно. Возвращаясь с работы, она увидела под акацией мальчика и девочку, которые играли в «крестики-нолики». Девушка остановилась и несколько минут внимательно наблюдала за ними — дети вызвали целый поток воспоминаний, который накрыл её с головой. Проходя мимо скамейки, Маша случайно бросила взгляд на вырезанные Колей сердечки. Невольная улыбка тронула её губы, а сердце застучало быстрее. Поднимаясь по лестнице, она поймала себя на том, что думает только о Коле.

—Да в чём же дело?! — наконец громко спросила девушка.

Маша открыла дверь и вошла в свою комнату. На столе лежал белый конвертик. «Так вот почему я сегодня думаю о нём! Первое письмо за полгода!» — улыбнулась она, взяла конверт и, усевшись на диван, погрузилась в чтение.

Это письмо было пронизано нежностью, тоской и Любовью к ней, к Маше. Впервые за всё это время девушка почувствовала Николая, словно он был рядом, лишь только закрыла глаза. Снова перечитав письмо и раз двести слова: «Я люблю тебя и хочу быть только с тобой!» — она заплакала, как ребёнок.

Испуганная Катерина Петровна заглянула в комнату и, увидев Машу плачущей над письмом, испугалась ещё больше.

—Что он пишет, дочка?! Что случилось?!

Маша не смогла ответить, она и плакала, и смеялась одновременно. Мама села рядом с ней, обняла и попросила разрешения прочитать письмо. Мария только кивнула, она была ещё не в состоянии разговаривать. Катерина Петровна внимательно прочитала письмо Коли и рассмеялась.

—Так плакать-то зачем, дочка?! Любит тебя он, это же прекрасно! Ну и что, что полгода молчал, учится ведь человек! Ну и что, что далеко он — кроме тебя, ему никто и не нужен. Ты-то что думаешь?!

—Я люблю его, мама! Очень люблю!

И как только признание сорвалось с её губ, слёзы сами собой высохли.

—Что ж, тогда готовься к свадьбе!

От неожиданности Маша засмеялась.

—Какой свадьбе, мама?! Ему же ещё год учиться!

—Вот приедет — и погуляем мы с отцом и бабушкой на вашей свадьбе!

—А потом он в море выходить будет, а я скучать — вот как сейчас!

Маша махнула рукой и успокоилась окончательно.

5.

Письма приходили в прежнем режиме — примерно раз в две недели. Если он подолгу молчал, Маша уже не волновалась, зная, что он в море, и после такого перерыва письма были ещё нежнее.

Коля рассказывал о своих товарищах, об учёбе, о преподавателях, о том, как сбылась его мечта стать моряком. «Только тебя мне очень не хватает! Я очень скучаю по тебе. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен! Ты действительно помогла мне добиться того, что я хотел. Летом я возвращаюсь домой. Только дождись меня, любимая! Только дождись, прошу тебя!»

«Ну как я могу тебя не дождаться?! Что за глупости!» — привычно ворчала на него Маша.

Зимой Коля написал письмо, в котором поздравил её с Новым Годом, и опять исчез на полгода.

Время летело незаметно. Однажды жарким июльским днём Маша шла домой из кинотеатра. Была суббота, солнце клонилось к закату, свежая листва, умытая теплым дождём, приветливо шелестела от лёгкого ветерка.

Маша неторопливо шла по аллеям любимого парка. Вдруг она остановилась, увидев детей, которые играли в «крестики-нолики» в тени магнолий. А неподалёку от них стоял молодой моряк, не отводя глаз от мальчика и девочки. В руках он сжимал букетик ромашек, которые так любила Маша. Коля так и дразнил её: Машка-ромашка! На земле около него стоял видавший виды потёртый чемодан.

Маша сразу узнала Колю. Почти сразу же он поднял голову и вздрогнул, увидев её.

—Маша!

—Коля?!

Он бросился к ней, обнял крепко-крепко и очень бережно, поцеловал… А потом прошептал на ухо:

—Наконец-то! Наконец-то ты рядом!

Маша не отпускала его руку.

—Когда ты приехал?! Почему не написал?! Почему не дал телеграмму, что приезжаешь?!

Они и смеялись, и ругали друг друга за долгое молчание.

—Я только час назад вернулся!

—А я в кино была!

Коля наконец-то вспомнил про цветы и вручил девушке изрядно потрёпанные, но солнечные ромашки.

—Ну что, Машенька, когда свадьбу играть будем? — вдруг спросил её Николай.

Она рассмеялась в ответ, но потом замолчала, внимательно глядя на него.

—Ты серьёзно?!

Коля подхватил Машу на руки и закружил.

—Будь моей женой! — бережно поставив её на землю, прошептал он. — Ты согласна?

—Да, да! — не задумываясь, ответила она и отстранилась на секунду, но лишь для того, чтобы убедиться, что всё это не сон. И следующий нежный поцелуй подтвердил это.

Эпилог

Звонок в дверь разбудил Николая. Ворча, он надел шлёпанцы и пошёл открывать. Встрепенувшаяся десятилетняя дочка Настенька взволнованно бросилась к зеркалу.

—Пап, у меня косички ровно заплетены?

—Да, доченька, ровно.

—Это Паша, — сообщила Настя отцу. — Мы идём в «крестики-нолики» играть.

Нетерпеливый звонок повторился. Сразу проснувшийся Николай открыл дверь. На пороге действительно стоял Паша, такой же вихрастый и синеглазый, как и он сам в детстве.

—Доброе утро, Николай Викторович!

—Доброе утро, Паша, — несколько рассеянно отозвался он. — Настя, ты позавтракать успела?

—Да, пап, меня бабушка накормила.

—Ладно, беги, играй. К обеду приходи.

—Хорошо, пап, пока.

Паша сразу дал девочке мелок, и они побежали вниз. Коля закрыл дверь и подошёл к окну.

Несколько минут он молча наблюдал за тем, как под той же акацией играют в «крестики-нолики» его дочь и её друг. Заставив себя отойти от окна, Николай вернулся в комнату.

Маша уже не спала и выжидающе посмотрела на него.

—Всё возвращается на круги своя! — удивлённо проговорил Коля. — Настя с Пашей пошли играть в «крестики-нолики»!

—Кто знает, может быть, эта игра тоже принесёт счастье нашей дочери — как и нам? — улыбнулась она.

—Может быть, — задумчиво ответил Николай. — Может быть!..