Раннее утро. Степь. На горизонте горы. Тёплая южная страна. Колышется воздух, не успевая остынуть за ночь.

На горизонте появляется точка в облаке пыли. Она приближается, и я вижу, что это девушка на коне. Но не просто девушка — чем ближе, тем больше я вижу на ней деталей. Красивая дорогая одежда, расшитая чем-то искусным: золотые нити, камни, не броско, но очень дорого. Кованые сбруи, золото и серебро. Она сидит на коне. Развивающиеся крупные локоны волос. На голове какой-то убор, но не платок. Удивительные украшения — кованые, дорогие. По всему видно, что эта девушка не из простого рода.

Богатство и изысканность. Красота и неуловимость. Умение превосходно управлять лошадью. Высокая скорость, бесшабашность, но в сочетании с тонким профессионализмом седока. Сила, исходящая от фигуры — хочется смотреть не отрываясь. Невозможность догнать и удержать. Она сама выбирает в жизни, что она хочет, куда скачет и зачем. Она подчиняет людей, но не силой агрессии, но силой чар и внутренней харизмой. Ловишь взгляд — и не получается, она сама решает, когда посмотреть на тебя. Любуешься, восхищаешься.

Всё продуманно, слаженно, всё как влитое. Всё очень органично, и не вызывает ощущения, что она не женственная, мужеватая. Наоборот, это особая женская красота, интеллект и сила вместе, знание себе цены, знание, что важно, а что нет.

Она видит меня, но не подаёт сразу виду, что заметила. Я просто чувствую спинным мозгом, что она меня увидела. И когда я немножко ухожу в свои мысли, она внезапно появляется рядом, в мгновение притормаживает коня и спрыгивает на землю одним ловким прыжком. И ни одна складка материи, ни один локон не выбивается, всё следует за ней.

Вот я стою перед ней, и она меня рассматривает, как рассматривают люди, наделённые властью — спокойно, но с головы до ног. Потом она внимательно смотрит мне в глаза и отдаёт письмо. Кладёт в руку свиток. Говорит на своём языке, но я понимаю смысл. «Отдашь ей» (то есть тебе). Я киваю в знак согласия. Она, не прощаясь, в одно движение, запрыгивает на коня, и, пришпорив его, исчезает в степи так же внезапно, как и появилась.

У неё довольно активная лексика, местами жёсткая. Она очень цельная, прямая, настоящая и одновременно женственная до невозможности. Она никогда не врёт... зачем? Передаю её энергетику и послание, как чувствую, стараюсь зафиксировать... (на этом месте она говорит мне: «Эй-эй, не хватит ли лишних слов, переходи уже к делу!»)

Итак, дадим ей слово.

ДЕТКА

Детка, наконец то я могу поговорить с тобой! Ты самая настоящая спящая красавица: до тебя не достучаться, только если уж совсем тяжко, ты зовёшь меня на помощь. А в обычной жизни ты делаешь всё, чтобы не дать мне пикнуть лишний раз. Тебе всё время кажется, что я что-то натворю, испорчу, что я всё сделаю не так, по-своему... Конечно, по-своему, по-твоему! По чьему же ещё?

Детка, как же ты заблудилась! Ты отправилась в большую жизнь без коня, фонаря и защитников, ты рисковала жизнью и собой. Ты, конечно, смелая и отчаянная. Но почему ты не взяла меня с собой?

Детка моя, как же я тебя долго ждала! Ждала, что ты наконец развернёшься и увидишь, что я за твоей спиной, что я стою и жду, позовёшь или нет? Но ты лишь говорила — «тссс», и шла, и делала что-то другое — не наше с тобой.

Детка, послушай, я открою тебе тайну — знаешь, кто ты? Ты — дочь Царя. Ты — прекрасная царица. Ты — добрая душа, милосердное сердце. Ты выросла и не прилипла к деньгам и богатствам. Но! Детка, почему ты в любви как служанка? Почему ты забыла, что ты — царица? Почему твоя любовь из драгоценностей стала вначале как мелкий жемчуг, а потом превратилась в пыль? Почему ты сравняла себя с землей? Этому ли учил тебя твой отец? Этому ли учила тебя твоя мать? Ты — драгоценный камень в оправе из золота, почему ты стала как гранит?

Детка, я понимаю, ты потерялась в своей новой жизни. Ты хотела, чтобы другие люди любили тебя, ты боялась их потерять... Но в итоге ты потеряла СЕБЯ! Где твой конь, уносивший тебя по степи вдаль? Где золотые гребни, серебряные заколки для кудрей? Где твои чудесные длинные локоны? Где твои горящие жизнью глаза, как угли, прожигающие людей насквозь? Где твоё сердце, которое пело песни, и небо вторило ему? Где твои стихи, где твоя музыка? Где ты детка? Я тебя потеряла! Я тебя не вижу!

Но... Что-то происходит сейчас... Ветер принёс мне запахи весны, запах тревоги и перемен. И, быть может, конь ещё будет осёдлан тобою, и не все битвы сыграны? И быть может, ты — царица! — встанешь с колен и, наконец, посмотришь на меня?

На меня, детка, на себя во мне?

И... ужаснешься! И горько заплачешь, вспомнив всё. И достанешь из сундука свои доспехи и сокровища. И споёшь песню, что пела тебе бабушка, а потом мать, песню длинную и затяжную, как сама степь. И пойдешь искать себя, по миру, по людям, вспоминая по обрывкам снов, какая ты была и есть! И, быть может, сразу ты всё не припомнишь, лишь твоё зоркое сердце поможет тебе собрать себя воедино.

Детка, как же я люблю тебя! Как же я скучаю по тебе настоящей! Как же я хочу снова увидеть, как красиво развевается на ветру твоё платье, как ветер заплетает твои локоны, как впереди дрожит горизонт!

Детка, спасибо, что не сдаёшься, что иногда да зовешь меня. Правда, когда я прихожу, спасать уже нечего, и я просто встаю на твою защиту, достаю свой острый меч и всех раскидываю. А потом ты плачешь, что пустила меня, и тебе кажется, что лучше бы не пускала...

Детка, давай попробуем иначе. Давай ты просто на меня посмотришь, а я на тебя. Давай ты примешь, что Я такая — это ТЫ такая: цельная, литая, настоящая, правдивая, местами жёсткая, местами беспощадная, но ранимая, чувствующая, женственная. Давай ты не будешь со мной сражаться, давай обнимемся как сёстры. Я — это ты, ты — это я. Я — часть тебя, но я та, которая знает, что ты хочешь и что тебе нужно. Я не боюсь ничего, и я хочу дать тебе защиту и опору.

Детка, помни, что ты царица: не служанка, не нищенка, не чья-то собственность. Ты своя, стань себе своей! Посмотри, все сроки вышли, и ты несчастна. Просто я тебе нужна не чтобы что-то тебе навязать, не чтобы кого-то обидеть из тех, кого ты любишь, не чтобы сделать кому-то больно, но чтобы защитить тебя, детка, защитить от тебя же... От тебя той, что не даёт тебе жить, дышать, спать ночами. Ты слишком умна и не слышишь своё сердце, а оно не врёт. И, пропустив сигнал опасности, ты всё больше усмиряешь себя, что не нужно говорить, ставить преграды. Ты допускаешь, что тебя делают служанкой, а потом вышвыривают, как ненужную вещь. И только тогда ты зовёшь меня, но я уже ничего не могу исправить, детка, ничего. Поэтому...

Дай мне слово! Дай мне право целовать твое сердце, когда тебе грозит опасность! Дай мне право говорить как царица, если попирают мои владения! Дай мне право смотреть прямо и не отводить глаза! Дай мне право выбрать тебе одежду и имена!

Дай мне право напоминать тебе, кто ты, если кто-то назовёт тебя служанкой, зови меня быстрее, чем ты увидишь, как тебя обидели!

Или тебе нравится — так? Нравится быть униженной и больной? Нравится, когда тот, кому Бог отдал тебя как драгоценность, бьёт твой сосуд любви об стену? Тогда почему ты молчишь? Почему не зовёшь меня на помощь? Почему я тебя слышу, а ты меня нет?

Ты хочешь контролировать меня?! Тогда расскажи, а я рассмеюсь тебе в лицо — как ты хочешь контролировать ветер, если он дует? Море, если оно штормит? Песчаную бурю, если пришла пора дождей? Ты молчишь, детка, и я молчу. Контролировать их можно только так — не жить! Не смотреть в окно, не выходить из жилища, не купаться в море, не жить, не быть, не чувствовать, сидеть в погребе и смотреть в землю. Вот как можно это контролировать?!

И, детка, ведь ты так и живёшь: не чувствуя годы, не следуя за телом, не слыша душу, не понимая, кто ты и зачем пришла в этот мир. Поэтому, детка моя, дай мне слово! Дай мне право слова — в тебе! Не тогда, когда уже всё закончилось, но тогда, когда всё только началось.

И я скажу тебе, детка... Скажу, как чувствовать эту жизнь, как коня под собою. Скажу, где взять силы, чтобы перейти пустыню. Скажу, как любить мужчину, отдаваясь ему, как стихия. Скажу, как много в тебе ЖИВОГО. Скажу, как вернуть себе своё тело, и душу, и жизнь, и судьбу: судьбу царицы, а не служанки, судьбу женщины, а не рабыни, судьбу, определенную тебе Богом.

Но решаешь ты. Дашь мне слово — я буду говорить. Не дашь — буду молчать, и держать на своих плечах твой мир с его грузом забот и страхов. Но если дашь, я покажу тебе степь. Мы вместе встретим рассвет. Мы будем ехать на конях и видеть мир, твой мир души. И вначале ты ужаснёшься, как много ты пропустила, но потом ты освоишься и обживёшься в нём. И мир ещё узнает свою царицу, которая въедет на коне в свои законные владения!

Детка, спасибо, что прочитала. Прости, я говорю резко, но вправду, давай уже поживем! Нам столько нужно сделать всего! У нас впереди — степь, и конь повезет нас, куда ты захочешь.

Детка, не уходи. Моё письмо заканчивается. Держу тебя за хрупкую руку своей сильной рукой, но с нежностью. Детка, ЖИВИ! Не предавай себя, предательство начинается с себя. Зови меня на помощь — сразу, как только по спине побежит холодок, как только зайдётся сердце, как только из-под лица царицы глянет служанка. Не жди, что нарастёт лавина, говори — и тебя услышат.

Детка, меня ждут, мне пора. Походи с моим письмом. Почувствуй, что я в тебе живу.

И однажды мир увидит тебя настоящую, с короной в золотой оправе. Но тебе надо расти, из служанки — в царицу, вспоминать себя по буквам, по ниткам, по образам из снов. И однажды ты скажешь: «Я вспомнила!». И мир тебе поверит, ибо это чистая правда.

Не теряй себя, не теряй меня из виду. Просто выйди в степь и позови. И ты услышишь цокот копыт в столпе пыли — это буду я. Верю, ты найдёшься. Ты сильная, ты уже почти нашла себя. Дорогу осилит идущий.

С Богом, детка. Обнимаю тебя, целую в лоб, как сестру, благословляю. Приходи на это же место, когда я тебе буду нужна. Храни тебя ЛЮБОВЬ...