Вероника Локунова. Поездка в Петербург
Шальное путешествие: как я испортила репутацию и полюбила Питер
Точно это я подскакиваю на ухабах, я несусь по бездорожью в той самой гоголевской тройке. Восторг и безбрежность, а в голове бубенцами звенит азарт! Перед глазами меняются пейзажи, пролистываются страницы, а «Сапсан» мчит меня в Питер.
Гости! Меня пригласили в гости. Я еду знакомиться с той женщиной, которой восхищается мой знакомый, Володя Семёнов. Это его крёстная мать по экологии. Мне тревожно и весело, я везу ей шаль, и вяжу по дороге, ещё пять рядов, нужно успеть! И нужно найти её дом, и быть к 13 часам. Как волнительно!
Будто дышишь за двоих, на полную мощь, и постоянно смотришь на часы. И не верится, что 25 минут назад я штурмовала только что открывшееся метро и бежала первой-первой, успеть. Правда, что ли? Это я выбрала день, без дождя, августовский, нашла билеты, оплатила. И вот — еду!
Поезд остановился. Санкт-Петербург. Выхожу из вагона, а там — небо, облака, солнце. И красотища!
Дома, деревья, архитектура — какое уютное спокойствие разлито в улицах! Будто я дома, я там, где должна быть. Утешение всех печалей.
И надо было такому случиться, что я поверила карте, такой обычной, рекламной, которую выдают в поезде. Да-да, что Александро-Невская лавра буквально рядом с вокзалом.
И Лавра была чудесна, и путь к ней, только вот, присев на лавочку перед храмом, я посмотрела на часы. О, ужас! Часы пробили! Да, час дня! Набираю номер в надежде оправдаться, снова, ещё раз. Заунывные длинные гудки.
Кровь приливом к голове, в мозгу застучали молоточки. Она — известный человек, зоозащитница с мировым именем, а я даже не в курсе, как мне добраться до её дома и как сообщить, что я иду. О, как же неудобно ходить в осенних ботинках, которые ещё и жмут…
Вернулись на Литейный… Теперь просто идти и смотреть названия переулков. Какой же он длинный, как устали ноги! Хочется пить! Есть! Как доехать на общественном транспорте даже не спросила. Вот балда!
14 часов. Ждёт ли она? 14-30, как же напекает солнце, ноги не слушаются. Где же её переулок? Уже третий раз сворачиваю не туда. Хочется плакать, сесть, сидеть и никуда уже не идти.
Нашла! Вот он, переулок, дом. Звоню в звонок, та же тишина. Думаю, всё, поездка напрасна. И вдруг дверь открывается и кто-то спрашивает:
— Вы к Горичевой?
— Да-а-ааа! — выдыхаю я от счастья весь кислород, что был в лёгких. И вот, захожу и вижу её: высокая, крупная женщина со строгими глазами.
Радостно произношу:
— Татьяна Мих-хайловна! — и слёзы на мои глаза наворачиваются сами собой.
Хочу её обнять, она отстраняется.
— Вероника, а я не ждала Вас! — чеканно произносит она.
Я застываю в недоумении и замечаю ещё гостя.
— Да, Ваше время было 13 часов, Вы опоздали! — продолжает она, и кровь в моих жилах леденеет.
Я сбивчиво в мыслях и словах пересказываю про Лавру, про звонок.
— А телефон у нас не работает вовсе! — также, не мигая, произносит она.
Кажется, сейчас уже я упаду, либо на стул рядом, либо прямо на пол. Ноги совсем не держат меня.
— Ладно, с чем пришли? Питер — город гостеприимный! — сжалившись надо мной, говорит она чуть смягчённым тоном.
Я быстро что-то лепечу, достаю шаль, картины. Конечно, всё не так, как хотелось, но не везти же обратно?!
Появляется дама с сумрачным лицом, которая открыла дверь:
— Есть торт, стоит уже неделю, может, и ничего он ещё. Вы будете?
Это она спрашивает у меня. Как две таблетки: синяя и красная. Какую выбрать, какая из них не отравлена?!
Я подумала, если торт успел испортиться, то мой ночной поезд домой через 6 часов, а далее многоточия. С другой стороны, если я сейчас, падающая от голода, откажусь, я буду вконец невежливой особой, и меня, возможно, выгонят с позором.
А ноги так ныли, что и встать было бы проблемой. Я согласилась есть торт.
Быстрые совместные фотографии. Шаль не произвела на неё впечатление, огорчаюсь, но вида не подаю. «А она ей идёт!» — замечаю про себя.
Торт, чай, пару кусочков сыра. Засиделась, пора бы идти, ей хочется поговорить с её гостем. Выхожу и попадаю на Фонтанку.
Как там: «Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке… водку пил!»
Там вина было, конечно, много, больше, чем торта. Но я оказалась «бракованным гостем», то есть непьющей. Вот-вот, по усам текло, а в рот не попало.
Хм, вдруг пришло мне на ум — героям Достоевского здесь тоже было несладко! «Что я Володе скажу?» — пронеслось в голове, а слёзы брызнули из глаз, как вода из продырявленного пакета.
Но эти набережные, эти дома, эти фонари!.. И вдруг питерское солнце залило всё собой — светом удивительного, вечного, вневременного! И мои слёзы высохли.
Знаете, что я поняла?
Лучше всего ездить и знакомиться с городом, а не с людьми. Города не предают!
Добавить комментарий