Детство продолжается до тех пор, пока мы этого хотим. Давайте отойдём лет на ...цать назад и вспомним время свободных дорог, когда всё можно, даже, если нельзя, но очень сильно хочется — само собой сработает обратная психология.

Не помню, чтобы меня в чём-то по-настоящему ограничивали. Я могла звать друзей домой, угощать, играть в игры в какие заблагорассудится, посещать гостей, делать подарки. Что-что, а быть предельно искренней перед собой и окружающими с умением доставлять удовольствие другим — хорошо... Очень хорошо...

Надуть губки — это всегда пожалуйста, а кто не надувал в детстве? У меня чересчур тонкое восприятие мира. Взрослые, конечно, тоже могут воспользоваться моментом и ходить с надутыми губами весь день, как бы демонстрируя те изменения, которые произошли в их Душе, но всё это так скучно, неинтересно — и в конечном счёте бесполезно. Детская непосредственность во всех своих проявлениях — ценность номер один после тридцати...

В нашем детстве было столько дорог! Целая колонна! Одна общая дорога вела нас всех в школу, и не исключаю штрих из жизни — в детский сад. Помню в пору из своего раннего детства нелюбимую перловую кашу — соленый вариант, которой нас пичкали постоянно. Я пыталась уйти от ее поедания, заодно и от послеобеденного сна. Хотелось написать про то и другое, почему мне нужно было переместиться к маме в другую группу, в другую реальность, но в поле зрения вспыхивает и приближается другое. Было утро, и был Дед Мороз, и я на елке в роли Снежинки. Морозное утро походило на чудо. Я тогда читала строфы и, смущенная ли встречей с Дедом Морозом или общим вниманием, забыла кусок текста. Весь воспитательный коллектив меня поддерживал, подсказывал слова, а я уперлась рогами... Как бык, как баран. Стою, молчу. Ни слов, ни...

Вижу вечерний заснеженный город и огоньки в домах. Пушинки, словно невесты в белом, кружат под небесами, купаясь в счастье. На пригорке в отдалении от проезжей части дороги копна снега, который облепил все голые ветки деревьев и кустарников и забавно скрипит под ногами редких прохожих. С красивыми глазами и с «ногами от ушей» — это, должно быть, я... Мама несёт меня на руках, ну а мои длинные ноги свисают внизу и почти волочатся по снегу...

Смотрю из окна родного дома: вижу асфальтированную дорогу, не тропу, а именно дорогу, предназначенную для движения. Справа распахивается необозримое пространство великолепного тихого леса, куда я любила бегать гулять. Напротив вокзал. Слышу стук колес то тут, в самой маленькой, тёплой комнате, то там, в большой. В этой просторной комнате мебель расставлена так, что хоть пляши, хоть в догонялки играй. На одной из стен висит большая картина «Тайная вечеря», уже немного пожелтев от времени. Над головой болтается люстра, а выкрашенные половые доски припрятаны под тонким ковром. По центру горит гирлянда на ёлке, что родилась и росла в лесу. Пахнет мандаринами и еловыми иголками.

В остальных двух комнатах холод стоит собачий, туда я тоже наведывалась посмотреть, что происходит во дворе, где находились сарай, земельная делянка, будка для Пирата, туалет, беседка, специальное приспособление со шлангом для подачи воды, из-под которого текла вкуснейшая ледяная чистая артезианская вода.

На улице и в доме предновогодняя, сказочно-праздничная атмосфера. Я с родным братом, по детским воспоминаниям, жду Деда Мороза. Вскоре он заходит в хату и, подыгрывая нам, спрашивает, кто хочет рассказать стишок. Первым руку тянет Андрей и хвать Деда Мороза за бороду. Борода летит на пол и... уже можно узнать до боли знакомое женское лицо…

Попав на школьную скамью, за 10 лет сменила четыре школы. Я хоть и живу по принципу «главное — действовать и не сидеть без дела», но менять место жительства и вливаться в новую среду — не в магазин сходить. Это всегда сопряжено определённым нервно-психологическим напряжением и неким волнением. Помню, пришла в новую школу, а там желанный русский язык, украинский и быстро мчащийся поезд английского для детей. А я со своим французским... Находясь в среде пишущего и читающего класса, пришлось пролазить сквозь дебри неправильных глаголов английского. В благодарной памяти учительница, носительница языка из США, она дала мне основную базу и с легкой руки задвинула за пояс моё «офранцуживание».

И здесь вспоминается урок истории. Сижу дисциплинированно за партой. На видном месте висит плакат с перечнем каменных орудий труда и группой обезьян того времени. Учительница с красно-рыжим начёсом и подкрашенными губами раскладывает по этапам эволюционную теорию происхождения человека. Смотрю в пол-глаза, слушаю в пол-уха... В идеале — лучше вообще не смотреть, не слушать информацию, идущую в противовес с нашим мироощущением, чтобы не стать заложником всеобщего... Однако моя тонкая душевная организация не позволяет просто взять и...

Прошло много лет, но помнится, как сейчас, мне подарили комочек перьев на 12 лет. На протяжении пяти лет день в день мой милый друг пел мне песни и тем самым поднимал настроение и одновременно, пародируя звонок, потешал. Между мной и красочным попугаем в процессе совместной жизни установилась крепкая дружба, и я уже знала, что нужно на ночь накрывать клетку полотенцем, чтобы он не будил меня раньше будильника; нужно закрывать дверь в комнату, прежде чем отправлять его в свободный полёт; нужно выключать свет, чтобы взять его в ладонь и посадить в домик.

Попугай Кеша учился говорить — не вышло ничего... А потом птица перекрасилась, точнее, её надклювье сделалось отчётливо коричневым, и выяснилось, что это самочка, Ксюша... Нельзя отрицать, что у меня всегда были и остаются в приоритете мальчики... Шучу или утрирую... Каждая животинка, вошедшая в мою жизнь и ставшая в дальнейшем моим другом, вызывает у меня особый трепет. Ещё бы нет! Животные — часть нашей жизни. Общаясь с ними, мы оказываемся в ситуации проживания тех эмоций, что они нам дарят. Трудно представить свою жизнь без этих безобидных созданий.

Ну и напоследок... Еду в троллейбусе из института. За окном, как ночью, был полумрак. Ко мне поворачивается мужчина, которого отцом то и не назовешь, его даже сложно описать, он мне в деды годится. Начинает говорить — отнюдь нет! — не о политике и не о погоде! Читает наизусть, дескать, всего Пастернака и Бродского подряд.

— Ты любишь поэзию? Не хочешь — не отвечай. Тогда, может, стихи почитаешь мне? Мои любимые.

— Нет, я не сдюжу.

Организм мой на автомате начинает выработку кортизола и других гормонов стресса. А ему уже привиделось, что я приду читать произведения. Наконец-то моя остановка, выбегаю из троллейбуса, а из-за спины слышу: «Ты точно придёшь?»...

Смех и слёзы. На этой ноте буду заканчивать свои «пироги с воспоминаниями».

Если бы вернуться в прошлое с сегодняшним умом, пошла бы мигом и многое сумела бы исправить... С тем умом, что у меня был... никогда... Но как сказала однажды моя самая последняя учительница по истории: «В истории нет слова «если бы да кабы»...