— Дедушка БегемотАндреич, дедушка БегемотАндреич, расскажи сказку!

— Что, опять?! Ну на тебе, получай!

В море-окияне, на острове Буяне есть высокая гора, в ней — глубокая дыра. Я бы сказал, что даже не гора, а скала неприступная, такая могучая, что верхушка её с облаками целуется. И на самой вершине посередь облаков — маленькая такая смотровая площадка, откуда весь мир и поднебесный, и наднебесный, как на ладони, виден.

И если специальным золотым ключом в нужную звёздочку тыкнуть и провернуть его по часовой стрелке, то Вселенная получит завод на ближайший миллион лет, и будет в ней, как в раю — тишь, гладь и божья благодать.

А дыра в горе, то бишь в скале, такая глубокая, что до самого дна окияна достаёт. И там, на дне дыры есть нора. А в этой норе до поры до времени спит черепаха. И даже во сне крепко держит в клюве тот самый большой золотой ключ.

Не знаешь, что у черепахи во рту клюв имеется? Так знай.

Сколько ей лет? Сколько зим, столько и лет, в общем, старая, как мир.

Как её зовут? А кто звал, тот и знал. Ну, пусть будет, к примеру… Мнээээ…. Тротилла Гексогеновна.

И вот однажды, первого января две тысячи тридцать четвёртого года, почуяла Тротилла, что пришло её время, и начала всплывать со дна окияна на поверхность. И про ключ не забыла. Она его из клюва так и не выпускала. Хорошо, что это была волшебная черепаха и питалась чистой праной, которой полно хоть на суше, хоть в море, и рот для её употребления вовсе не нужен, иначе бы Гексогеновна столько не прожила.

Вот вылезла она на Буян, обползла потихоньку вокруг скалы-горы… Черепахи — они вообще по природе своей неторопливые, а уж наша — и подавно, потому что старая, как мир. Куда ей спешить? Выбрала местечко, где когтями зацепиться можно, и полезла к вершине.

Ползёт, старается, по сторонам не смотрит — только вверх, только к цели. Долго ли, коротко, ли, через тернии к облакам, но тридцать первого декабря две тысячи тридцать четвёртого года добралась-таки скалолазка до смотровой площадки на самой верхотуре.

Подползла к обрыву, и взору её предстала Вселенная во всех своих красоте и величии.

Ахнула Гексогеновна от восторга, клюв открыла непроизвольно, а ключ-то золотой и вывалился, и полетел прямо в бездну, в пучину окиянскую.

Нельзя черепахе ключ терять, никак нельзя. Потому что ежели кто его… кое-куда… Тротилле вставит, случится всемирный катаклизм — взрыв неизмеримой силищи. Единственный выход — сигануть за ключом вдогонку.

Что черепаха и сделала.

Кто там говорил: «Рождённый ползать летать не может?»

Соврал. Может. Ещё как быстро. Тротилла — тому пример.

Вот найдёт она потерю и снова наверх полезет.

И случится это в две тысячи восемьдесят четвёртом году.

Почему в две тысячи восемьдесят четвёртом? Потому что. Так. Надо. Мнэээ. И ты, шалопай, со своими вопросами до этого времени не приставай. Брысь!