Это был удар. Я ударилась своим взглядом о его взгляд.

Праздничный стол. Много народу, подруге восемнадцать лет.

Я быстро опустила глаза в тарелку с оливье и принялась ковырять вилкой горошек. Горошек — это сейчас самое важное. За горошек можно зацепиться глазами, чтобы снова не получить удар.

Самое ужасное, что удар мне понравился. Как на солнце — ты нежишься, расслабляешься и с радостью готов отдаться жарким лучам. Плавишься, как кусочек пломбира, и вовсе не против, чтобы каждая клеточка твоего тела таяла. Но вдруг приходит он — солнечный удар. И всё. Голову обмотали, лёд, тень, прохлада. И в голове обмотанной почему-то совсем пусто. Пытаешься думать, а нечем.

И я тоже, сидела и ковыряла горошек, пыталась думать. Но нечем.

Снова подняла глаза, в надежде, что мне показалось. Но он всё так же смотрел на меня.

Не показалось. Внутри как на американских горках, сердце стучит. Такое было со мной впервые.

Это была она, любовь с первого взгляда.

Другая любовь со мной случалась сто тысяч раз. Душа вечно находила объекты для умопомешательства. Но всегда раньше это было по-другому. Обычно либо я находила объект и затем планомерно занималась привлечением его внимания. Либо объект находил меня, а я наблюдала, как меня завоёвывают.

И это всё очень быстро заканчивалось, ведь самое важное — процесс. Я за ним, или он за мной. Главное — чтоб сложно, а иначе что за интерес.

А вот так, чтоб встретиться взглядом и пропасть — такого со мной не было. И конечно, конечно, это и есть настоящее чувство! Да, именно потому у меня ранее и не получалось ничего, ведь я принимала за любовь какие-то дурацкие игры в догонялки.

А это, то, обо что я споткнулась сейчас — любовь. Не зря все про неё говорят, что она случается с первого взгляда.

А мы что имеем? Взгляд был? Был. Удар был? Был.

Думать нечем, а чувствовать можно и без головы. Горошек в тарелке, бабочки в животе и...

И подруга. Такой маленький нюанс с красивой цифрой 18 на праздничном торте. Потому что этот товарищ, об которого я ударилась, был её парнем. Новым. И сегодня я видела его в первый раз.

Тогда из стабильного у меня было две вещи — много подруг и патологическое везение. А везение заключалось именно в том, что у меня и моих подруг были очень разные вкусы на парней.

Каждый раз, утешая очередную пострадавшую, я могла ей уверенно сказать:

— Да что ты в нём нашла! Он тебя не стоит.

И я никогда не врала. Я реально не понимала, что они находят в своих любимых. А те, напротив, не очень понимали меня. И потому дружба наша была крепка, как кофе с коньяком. Делить некого.

И тут вот такая осечка. Он безумно, безумно мне понравился. Нет, не так. Я просто ПРОПАЛА.

— Любви! Счастья! — неслись пожелания имениннице со всех сторон.

Звенели бокалы. Кажется, он тоже ей чего-то желал.

Я весь вечер ходила как по голове ударенная, старательно избегая объекта, а потом приехала домой и стала думать. Мозги потихоньку возвращалась на место, голова кружилась от выпитого вина, и перед сном я решила, что, может, мне всё это померещилось.

На следующий день он мне позвонил. Сотовых ещё не было, звонил на домашний. Не знаю, где взял номер, потому что у неё, у подруги, ведь точно не мог спросить.

А у меня он ничего не спрашивал. Он просто сказал:

— Я приеду.

Мозги опять выключились, сердце заколотилось. Я отодвинула в сторону мысли о подруге, потому что...

Потому что это же любовь. Настоящая. Она поймёт.

Конечно, любовь. Взгляд был? Был. Удар был? Опять по кругу.

Когда он приехал, и мы разговаривали с ним в машине, таких взглядов на меня обрушились ещё тысяча. И я поняла — нет, не ошибка. Так можно смотреть, только когда по-настоящему любишь.

***

— Почему, почему ты мне сразу не сказала?

Мы рыдали друг у друга на плече, через месяц. Только через месяц я решила признаться ей.

Наверное, потому, что приезжал он ко мне раз в неделю, чуточку мозгов все-таки осталось, пару маленьких мозговых горошинок, как в ложке оливье.

Когда правда, наконец, всплыла, выяснилось, что объект параллельно вёл двойную игру. Ничего не мешало ему смотреть влюбленными глазами на меня, на неё, и подозреваю, ещё на десяток таких же дурёх.

— Потому что он так смотрел на меня.

— Не рассказывай, я знаю этот взгляд.

— УУУУ, — водопад слёз и констатация собственной глупости. А ведь мы обе только и хотели любви.

А потом я недоумевала. Ну действительно, я должна была сказать ей сразу. Вот прямо в тот же день. Боялась потерять подругу. И любовь потерять боялась. Там же первый взгляд, все дела.

Объекту было на тот момент двадцать пять, а когда тебе восемнадцать, то двадцать пять — это как на полжизни старше. Он виртуозно владел пронзительным взглядом.

И всё равно я не понимала. Он что, гипнозом тоже владеет? Да чтобы я поссорилась со своей Танькой из-за какого там? Ещё не хватало! Тогда я ещё не знала, но именно в тот момент я и получила стойкий иммунитет от бабников. Больше никогда я не оказывалась перед таким выбором.

А однажды, лет пять спустя, я встретила вот такого же, с глазами. Пришла на новую работу, а в коллективе он.

Чрезвычайно обходителен, он владел такой улыбкой, которая обезоруживала всю женскую половину офиса. Ну, точнее только тех, у кого иммунитета не было.

Он смотрел мне в глаза, а казалось, прямо сквозь душу.

На какой-то момент я поверила. Тем более уже и сама научилась улыбаться так, чтобы тебе верили. Так мы и улыбались, недели две. Разговаривали по ночам по телефону и улыбались.

Любовь же может прийти, когда угодно? Да, когда угодно. Но только не тогда, когда тебе снова надо будет делать выбор.

Через пару недель на корпоративной вечеринке я увидела своими глазами, как мой воздыхатель, вот так же нежно и с неподдельной искренностью смотрит в глаза другой девушке. Точно такими же глазами.

— Оль, передай мне оливье, — развернулась я к другой коллеге.

Горошек соскользнул с ложки, а моя рука с его ладони.

Объект неожиданно вспомнил обо мне, подарил свой фирменный взгляд, и...

И ничего. Прививка, которую мне всадили в восемнадцать, действовала безотказно. Мне было абсолютно всё равно, скольким девушкам мачо улыбнется ещё. Больше он меня не интересовал.

Оказывается, выбор иногда намного проще, чем ты думаешь. Проще, чем поддеть вилкой горошек.

— С наступающим! — кричали подвыпившие коллеги.

— Любви и счастья! — подхватывала я.

И это было очень и очень честно.