У меня была собака-дура. Весёлая, бесшабашная идиотка, которая любила всё, что движется. А функции охраны, ради которых её купили — ну вот не включились, что-то сбилось в базовых настройках. Родословная была, но только на бумаге. У меня даже возникло подозрение, что где-то наверху перепутали посылки, и в теле овчарки родился истеричный той-терьеришка.

Зато ей с лихвой отсыпали актёрских талантов. Начиная от выразительных телодвижений и заканчивая поразительными вокальными данными.

Особенно хорошо ей давался концерт с названием «сердечный приступ»: «Не ругай меня, видишь, я при смерти...»

В детстве я мечтала стать кинологом. Собак любила больше людей. «А родители сказали, как же так, с каких же лет! А родители сказали, что такого слова нет!» (с) Точнее, что всё это слишком несерьёзно, и как я себе представляю эту профессию в 40 лет? По полям собакам хвосты крутить? (Ну, мне за 40... По полям, по поля-яяям, синий трактор едет к на-аам.. Это так, к слову). Мечта стать дрессировщиком с возрастом не прошла. И до этой собаки я казалась себе довольно успешной хозяйкой воспитанных животных.

До. Этой. Собаки.

Когда стало понятно, что сами собой настройки не исправятся, пришлось записаться на курс к профессионалу. Мы оказались бесталанными ученицами. Я — в силу своей привычки очеловечивать животных, она — в силу природной эмоциональности.

Первое занятие мы сорвали. Оно было не сложным, нужно было просто ходить по кругу на поводке рядом с хозяином. Все 10 собак в группе поняли принцип. Но не дура. Ей было неясно, чем она так провинилась, что её забрали в армию. Псина причитала и взывала к небесам всё занятие от начала до конца.

— О, мои великие предки волки! Вы созданы богами для вольной жизни в лесах и полях! Никогда, никогда я не могла себе и представить, что буду жить среди этих бездушных созданий! Какое унижение! Эй, братья, разве вы не видите, что вы пленники?! Мама, увези меня обратно в мой привычный мир! Я не выдержу, я погибну прямо сейчас! Вот, я уже не могу идти, видишь? О, моя породистая мать, неужели ты родила меня для таких страданий...

Ну и всё в таком духе. ВСЕ СОРОК МИНУТ! Её не могли убедить ни разговоры, ни одёргивания, ни шлепки поводком. Собака была абсолютно безутешна в своём горе. Достала всех знатно...

В перерыве самый старый из псов не выдержал и жахнул зубами истеричку за задницу.

Боже, лучше б он этого не делал!!! Мадам всплеснула руками, заголосила ультразвуком и рванула разбираться — внимание! — к хозяину пса! Она, встав на задние лапы, передними обхватила мужика за талию и без остановки мотала головой, показывая на место укуса и взывая к справедливости.

Что именно бедолага выслушал по поводу поведения своего неразумного кобеля, мы понять были не в состоянии. Рыдания всей группы заглушали её стенания о жестокости и подлости этого мира...

Меня утешали:

— Да ладно, зато у неё вид грозный, и так сойдёт, что ты мучаешься!

Меня отговаривали:

— Ну, может, просто не стоит издеваться над животным? Может, её место на диване?

Мне говорили:

— Так бывает... редко, но бывает. Правда, у меня на практике это первый случай, но всё же...

Кстати, это сказала преклонных лет кинолог…

Но я не сдалась. У меня была цель.

Потом понемногу стало получаться. Собака поняла принцип занятий. Или просто привыкла. Правда, в перерывах часто убегала за горизонт, или рвала в кровь ухо соседской «отличнице»... Я её понимаю, если честно — выскочки всех бесят.

Мы репетировали дома всю неделю и в субботу пробовали снова. И всё, казалось, стало налаживаться. Казалось. Беда пришла, откуда не ждали. В группу с немецкими овчарками привели кане корсо.

Это было фиаско.

Дело в том, что моя собака никогда, НИКОГДА раньше не видела собак других пород. То есть в её понимании мира все собаки лохматы, хвостаты и длинноморды. Насчёт расцветок не знаю, но подозреваю, что это тоже имело значение.

И вот случилось.«И треснул мир напополам, дымит разлом...»

Гладкошерстная... бесхвостая... безухая... чёрная... махина с... висящими брылями!!!

— Египетскую матрицу мне под хвост, что ЭТО? Мама, мама, тут всегда были собаки, это кто?!! Кто, я спрашиваю?

Она подбегала от человека к человеку, всплескивала лапами, как руками, обнимала чужих за ноги, заглядывала всем в глаза, визжала и причитала.

— Господи Иисусе, как это могло произойти именно со мной? За что, Боже? Почему именно сейчас? Что вы такие спокойные, вы что, не видите это?! Кто это?! Ктоооо?! Как мне теперь это развидеть? Как? Помогите, ну хоть кто-нибудь!!!

Очередное занятие и четыре последующих были сорваны...

Но я боец. Я не сдаюсь! Мы смогли закончить этот курс. Я получила бумагу (с комментарием «Я до конца не верил, что вы справитесь») и поставила новую цель: привести свою собаку к успеху на выставке!

Яжпочтикинолог!

Первую выставку мы запомнили. Как, впрочем, и все остальные участники. Дура выла так, будто баскервильское сообщество псов надело на морды рупоры и устроило парад в гулком подвале. Причём ей не мешало завывать ни прохождение по кругу, ни другие собаки, ни судья, для которого её поставили в красивую стойку. Кстати, на удивление, под рекомендации "приструнить", ей дали хорошее описание и оценку.

И, воодушевленные первым успехом, мы поехали на серьёзные испытания в Сочи.

Там, помимо выпендривания внешними данными, предполагалось некое соревнование и проверка психики на устойчивость.

То, что это был провал, говорить стоило? Или подержим интригу?

Проверка заключалась в том, что работник на расстоянии от собаки делает выстрел из табельного пистолета. Звук не слишком громкий, испугаться довольно сложно. Нормальная собака должна максимум удивиться и посмотреть на источник звука.

Нормальная собака. Про дур в инструкциях не пишут.

Первый выстрел пришёлся ей в район лопаток (нет, нет, стреляли холостыми и в воздух)!!!

Собака упала, вжавшись в землю. От шока она забыла все маты и лежала так тихо, что можно было решить, что стреляли в неё.

Судья пригласил меня, как позорную хозяйку позорной псины, встать рядом в надежде, что это была случайная реакция из-за незнакомого сопровождающего (выставлял её хендлер, специальный человек).

Я прислонила ногу к своей истеричке, подперев её расшатанную психику коленом.

Второй выстрел был чётко в цель. Дура покачнулась, потеряла опору и взвыла. А затем оттолкнулась лапами и... запрыгнула всей своей сорокакилограммовой массой ко мне на ручки...

Под звуки моих рухнувших надежд мы покинули сцену.

Мне все же удалось вырастить из неё достойную собаку. Не дрессурой. Любовью. Что-что, а любить я умею. А кинолог из меня никудышный... Или нет?