Есть у меня мечта: пожить на берегу моря.

Вот прямо подольше пожить, ну, или побывать там в разное время года. Не урывками — быстрей, бегом всё успеть — а просто не спеша походить по берегу, посидеть, посмотреть вдаль, проводить закат, может быть, даже встретить рассвет, послушать, как шуршит дождь по волнам — оно ведь такое разное, это море!

Пока из этой мечты воплотилось лишь побывать... без «подольше и не спеша»... Но именно то, что я-таки на море бывала, поддерживает мечту о «побывать не спеша»... Потому что даже урывками, между делом, мне море очень понравилось.

Так сложилось, что в предыдущие полтора года я постоянно куда-то ездила (то бесконечная учёба, то соревнования, то конференции, то сертификаты, то экзамены, то семинары). По моим подсчётам за это время я выдвигалась по маршруту аэропорт/вокзал 28 раз, то есть практически каждые три недели — стук колёс поезда или разгонная полоса взлётной дорожки, а также недосып, ранние подъёмы, пересадки из транспорта в транспорт, чужие стены временного жилья, новые места, обстоятельства, лица, огромный поток информации входили в мою жизнь неотвратимой неизбежностью, которая, конечно же, радовала, но и забирала в ответ немало ресурса.

Я практически не разбирала дорожную сумку, лишь меняя её содержимое на соответствующее целям поездки, едва успевала закупать и сделать необходимое, совершенно не успевая ни выспаться, ни заняться домом, ни притормозить на поворотах бурного жизненного потока, несущегося, подобно горной реке, и кружащего меня в своём нескончаемом вихре. Конечно же, я просто нечеловечески устала за эти напряжённые два года.

Вообще, я человек «в себе». Одиночество совершенно не тяготит меня. Я люблю размеренный ритм жизни, в котором есть место долгому сну по утрам, длительным ночным «творческим» чаепитиям, когда так легко и думается, и мечтается, и пишется. Люблю, когда есть определённый план дня, в котором, несмотря на ежедневную обыденную круговерть событийности, всё же можно выделить главные вехи. Это работа, дом, дела материнские, творческие, личные, неожиданно-непредвиденные, лавируя между которыми, можно растянуть 24 часа суток в более-менее удобный для тебя формат занятости, даже выкроив, при большом желании, в своё всецелое распоряжение двадцать пятый час на желанное ничегонеделание.

И вдруг всю эту свою жизнь нужно как-то подсобрать воедино и как-то так упаковать, чтобы ничего важное не утратить и не упустить из виду, и втиснуть в череду перелётов/переездов, умудрившись при этом сделать так, чтобы было и полезно, и удобно, и так далее.

И всё это абсолютно в одиночку, не рассчитывая ни на помощь ничью, ни на участие, ни, уж тем более, сочувствие. Потому все свои авантюры я затевала и проживала, понятное дело, сама по себе.

Ну, о том, что спортсмены (а также учёные личности, равно как и те, кто имеет целью поездок не отпуск), мир смотрят и познают в большинстве случаев из окон автобуса между переездами, я, конечно же, знала не понаслышке. Равно как я знала и то, что одной из моих сильных сторон характера является любознательность, граничащая с непомерным любопытством.

Я знала, что, посещая все новые места, где мне волей судьбы удалось побывать, я непременно буду знакомиться с местом, природой, достопримечательностями, людьми, укладом жизни и прочее. И должна буду как-то соотнести своё желание с возможностями, ограниченными способностью моего организма жить в режиме нон-стоп.

Но я обычно живу из спонтанного интереса к жизни, поэтому из предлагаемых ею блюд, как правило, стараюсь пробовать каждое из предложенных… Поэтому, даже «думая наперёд», этот «перёд» по факту оказывается очень недалёким, а как только он остаётся позади, тут уже надвигается новый «перёд», так, что даже оборачиваться не успеваешь порой.

Вот так и идёшь по жизни, как, порой, поднимаешься в гору и вроде как видишь перед глазами вершину; долезаешь — ан нет, это всего лишь одна из возвышенностей, а далее снова спуски, подъёмы, перекаты. И всё же, при всей этой горной суровости и трудности переходов, я практически не сомневаюсь, что «лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал»...

Так и здесь.

Выдержав эти безумно - насыщенные полтора - два года, совершенно обессилев физически, я заболела... и эмоционально на время замерев, я ничуть не жалею о том, что постаралась не упустить ни одну из возможностей, предложенных мне неожиданно судьбой в тот период времени.

А к чему это я всё пишу- то?

А-а-а, я про море.

Море я люблю. Оно меня успокаивает, восстанавливает, замедляет и позволяет выжить. Море будто бы обнимает нежно за плечи, обволакивает шуршанием волн по гальке, смывая всю тяготу бегущих потоком дней. Море принимает тебя, обласкивая томностью тёплых волн или обдавая мощью разбушевавшейся стихии... Море дарит понимание неисследуемой глубины и примиряет с тем, что мы не всесильны. Я очень люблю море. И оно платит мне взаимностью.

Так вот, по счастливой задумке судьбы, обстоятельства моих «путешествий» складывались так, что дороги моего следования пролегали не так далеко, чтоб невозможно было добраться до побережья то южного, то северного моря.

Я ждала его все эти часы дороги к нему, ожидая желанной встречи. Я спешила к нему, ловя ртом солёные брызги в воздухе и слыша рокот волн ещё задолго до того, как видела. Я выделяла этой встрече часы, как самому желаемому в жизни свиданию, подолгу бродя вдоль линии прибоя, и смотря в меняющую цвет даль.

Мне сказочно повезло.

...Я стояла под бьющими наотмашь струями ледяного ноябрьского дождя с мелкими градинами у подножия Кара-Дага, смотря, не отрывая глаз, в насыщенно-зелёную глубину волнующихся тёмных волн, обдающих солёными брызгами, подхваченными порывами осеннего ветра.

Сердце моё ликовало, переживая волнение и тревоги, выплёскивая, выплакивая их из себя в застывшем вокруг безмолвии. Я была в совершенном одиночестве, и сквозь благословенную завесу дождя никто не видел моих слёз.

Я вся вымокла до нитки, продрогла, заблудилась в ранних холодных осенних крымских сумерках на витиеватых улочках Феодосии, но к своему месту ночёвки я возвращалась с необъяснимым покоем в душе, бережно удерживая в памяти эти несколько «морских часов», о которых вспоминала я, засыпая под стук колёс поезда, увозившего меня ОТ...

...Ледяное апрельское море обожгло тело, как кипятком. Было так забавно, обсыхая на горячей гальке, смотреть на снежные шапки вершин кавказских гор, освещаемых по-весеннему палящим ярким южным солнцем в головокружительной вышине небесного аквамарина моего самого любимого месяца года. Сюда я выбралась на сутки между двумя семинарами...

...Пронзительный крик чаек над свинцовой глубиной Балтики. Хрустящий под ногами снежный наст. Ледяной, насквозь пронизывающий и продувающий северный ветер. Таким встретило меня северное море зимней порой во время моей учёбы в Питере. Но, повинуясь неодолимому желанию, я при любой возможности несколько раз приезжала на пару часов на побережье: послушать треск льдин, о которые шумно бились свинцовые воды, покормить гладкоголовых, совсем не похожих на южных, чаек, посмотреть в бесконечную иссиня-чёрную даль горизонта холодного моря. "Ветром солёным дышат просторы, Молнии крестят мрак грозовой"... В детстве слова этой песни наполняли душу ощущением невероятной силы. Так и есть. Северные моря — это безграничное пространство, эта мощь, это невероятная глубина красоты и силы земли русской.

А ещё неизгладимо впечатались в меня корабли Севастополя и Кронштадта. Мне думается, что при виде кораблей на морской глади во мне говорит память каких-то очень древних предков, морских разбойников, не иначе, ибо отчего я всё детство бредила пиратами?

Южное море летом ласковое, с нежным румянцем облаков на рассвете, отражающихся в лазурной синеве и изумрудных всполохах мягких бодрящих волн...

У меня было всего три часа до поезда, и, чтобы встретиться с морем, я должна была встать задолго до рассвета. Для меня, прирождённой совы, на рассвете порой только ложащейся спать, это было почти что невыполнимо. И чтобы это было вполне выполнимо, я в ту ночь не ложилась спать совсем. Прибыла к месту заранее. Сидела на холодной земле, зябко кутаясь в платок, смотрела на мерцающие пушистые звёзды и ждала. А чуть забрезжил рассвет, побежала на свидание к морю.

В моей жизни «ночного обывателя», встреченные мной памятные рассветы я могу пересчитать по пальцам, пожалуй, одной руки. Это закаты я провожаю в неисчислимом количестве, стараясь не пропустить не один.

«Когда бывает грустно, хорошо посмотреть на закат!» — сказал Маленький Принц.

Я с ним полностью согласна. Порой я жалею, что в сутках всего лишь один закат, тогда как хотелось бы... сотню. А вот рассветы...

Тот июньский рассвет на море — точно один из самых памятных. Я даже кожей помню ласковость прохладных волн и ало-розовую нежность легких облачков в зыбком бирюзовом небе...

Я очень люблю море. Говорят, оно — колыбель человечества (если точнее, то океан, конечно же), но… у меня даже сомнений нет, что некогда я рождена была той самой пеной морской. И когда-то я непременно осуществлю свою мечту — поживу чуточку дольше, не «между» и без суеты, у моря в разное время года, не спеша поброжу по кромке воды, услышу рокот волн, почую запах и вкус солёных брызг на губах, увижу и запомню его разным... Потому что мечты всегда сбываются, если мы ставим себе цели.

Всем добра!