Бытовая магия: пленэр на улице Марата 6 июля 2023 года

Мы с Афродитой поехали в центр, чтобы сдать книгу в библиотеку и закончить этюд с особняком Зигеля на улице Марата. У метро я вдруг поняла, что забыла дома томик, который собиралась сдавать. Так у нас осталась только одна задача: порисовать.

Дорогой мы беседовали о еде.

— Да, здорово было бы выиграть шаверму размером с человека! — размечталась я. — Представляю: мы случайно зашли во время прогулки в парк. Там проходит фестиваль еды. Мы останавливаемся поглазеть, покупаем какой-нибудь копеечный лотерейный билет и оказываемся теми самыми счастливчиками, которым достанется шаверма, приготовленная для Книги рекордов Гиннеса. Правда, ты всё равно не сможешь её есть. Там же будет, наверно, пять килограмм помидор.

— И 10 килограмм мяса. Стой! Ты специально думаешь о такой шаверме, чтобы самой всё съесть?! Думай о веганской!

— И чтобы в неё забыли положить помидоры?!

Тут, наверно, стоит пояснить пару вещей: во-первых, Афродита — вегетарианка и не любит помидоры; во-вторых, все мои желания сбываются, особенно, если я высказываю их очень эмоционально, а потом сразу забываю.

Особняк Зигеля я очень долго не могла закончить. Созданная в непривычной технике — акварель и цветные карандаши — работа форменно отказывалась дорисовываться дома по фото. Поймать нужное настроение мне удавалось только с видом на здание в яркий солнечный день. Именно поэтому нынешний подход был уже третьим по счёту.

Каждое посещение улицы Марата одаривало меня новыми маленькими чудесами. В первый раз мне вручил сто рублей местный нищий. Он долго смотрел на мои работы, а потом молча вытащил из поясной сумки мятую купюру и отказался брать в благодарность открытку. Во второй раз мы познакомились с замечательной художницей и психологом, которая переживала, что я замёрзну. Стояла ранняя весна, и температура днём балансировала около отметки в 10 градусов тепла. На этот раз мы с Афродитой были вдвоём и творили бытовую магию.

Началось всё с того, что на штанах обнаружилась дыра. После небольшого, но бурного её обсуждения было решено зашивать. Я дорисовала свой «домик», и отправилась на поиски магазина, в котором по сходной цене можно приобрести иголку и катушку ниток. Магазина не нашлось, зато нашлась мастерская по ремонту обуви и изготовлению ключей. В крошечной клетушке сидел добрый дедушка кавказской наружности. Он охотно дал мне иголку, предварительно вдев в неё длинную белую нитку.

— Только обещай вернуть!

Я обещала в скором времени принести инструмент обратно. Между улицей Марата и улицей Константина Заслонова, на которой находилась мастерская, я приноровилась бегать через дворы. В одном из них, огибая мусорку, я увидела вынесенный кем-то бумажный пакет с надписью «ЕДА».

— Если еда сама идёт к тебе в руки, грех отказываться! — сказала я себе.

Так мы стали счастливыми обладателями коробки с клубникой, пакета черешни, персиков и абрикосов, мармеладных мишек и сухофруктов.

В арке ворот мне случайно попался на глаза мужчина, немолодой, солидный, высокий, в пиджаке и при галстуке, он сосредоточенно рассматривал маленькую красную игрушечную машинку. Я улыбнулась милой нелепости ситуации, а потом приятно удивилась, когда незнакомец подошёл к нам.

— Хорошие у вас коты! — похвалил он. — Котов непросто рисовать! Мне одна знакомая художница говорила, что у них очень сложные глаза, а у вас они очень живыми получаются.

— Спасибо! Я люблю котов, поэтому рисую их много-много.

— Значит, Вы хороший человек. Знаете, я ещё не встречал ни одного плохого человека, который бы любил котов. Как-то раз иду по двору, а из-под капота одной из машин писк раздаётся. Котёнок там! Уж я что только не делал — и пинал эту машину, и за ручку дёргал, ну, чтобы сигнализация включилась. Народ вокруг собрался. Наконец хозяин выбежал, открыл капот, а там маленький такой котёнок, с ладошку, весь чёрный, хвост морковкой. Хозяин машины посмотрел на него и говорит: «Как такого оставить! Всё! Теперь мой! Пошли ко мне жить!». А недавно его встретил, он смеётся: «Видел бы ты, какой котяра вырос! Огромный! Чёрный! Ни дать, ни взять, булгаковский кот Бегемот!». А дочка недавно, она у меня гидом работает, ездила в Выру.

— Выра? Что это за место?

— Это почтовая станция в Ленинградской области. Именно там жил пушкинский станционный смотритель.

— Ого! Надо побывать!

— Обязательно! Туда заходишь — и в ХIХ веке оказываешься: печка топится, на кровати серый кот лежит, огромный. Кажется, что вот-вот, сейчас точно войдёт, если не Самсон Вырин, то Александр Сергеевич Пушкин.

— Здорово! Ваша дочь, наверно, очень любит своё дело?

— Да, в туризм, как во флот, приходишь либо за романтикой, либо за длинным рублём, но остаёшься только, если у тебя в сердце море плещется. Моя дочь и в Испании жила, и два раза замужем была, чем только не занималась, а теперь вот вернулась в Питер и любит его так, словно сама строила. О! Прошу прощения, девушки, мой трамвай!

Наш собеседник бегом бросился догонять трамвай №16. Успел. Кстати, про машинку я его тоже успела спросить. Она предназначается в подарок знакомому мастеру, который до моделек очень охоч.