Окружающая тишина неожиданно нахмурила брови, пытаясь сбросить с себя повседневные заботы, и накликала дождь, который около часа барабанил по стеклу. Мириады хрустальных капель воды расплескались по проездной части дороги. Ветер осторожно, чтобы не нарушить того потайного чуда, столкнул тучи, и на горизонте появилась почти на пол-неба радуга, прорезая небесную синеву широкими цветами своих дуг. Красная полоса в сиянии большого спектра ни что иное, как уста, растянувшиеся в улыбке. Жёлтая, выглядывая из-под оранжевой, переливалась слоями энергии. Зелёная, синяя и голубая сливались друг с другом, всё равно что море находилось в подвешенном состоянии. Фиолетовая, шикарно вывернутая, искрилась цветком, в середине которого было лето. Для кого-то это знак, а для кого-то...

Звать её, Наталью Анатольевну, этим странным сокращённым именем — Тя Нато — из множества подростков разрешалось только мне одной. Она, совсем ещё молоденькая, почти девчонка, работала медсестрой процедурного кабинета в огромном детском санатории, куда свозили пациентов буквально со всей страны. Иногородние, потерянно-растерянные дети там были абсолютной нормой, как собственно, и детские слёзы. Потому даже сейчас, много лет спустя, остаётся непостижимой загадкой, почему она, которая сначала не знала даже моего имени, выбрала именно меня.

Это случилось дней через десять после начала заезда. Казалось бы, за это время можно было сто раз привыкнуть, адаптироваться и прижиться на новом месте, но мне, увезённой из привычной среды почти насильно, разлученной с друзьями и близкими, никак не удавалось взять себя в руки. И потому я плакала. Плакала часто, тихо, молча. Но плакала. Особенно по ночам.

...Решение Совета Воспитателей её нисколько не удивило. Оно было логичным для людей Голубого Города. Эллу с сопроводительным письмом направляли в Санрайз, в город Аурум. В принципе, она могла выбрать любой из городов Санрайза, но ей было всё равно — Аурум так Аурум.

Прощание было не очень долгим и не слишком слезливым — проливать слёзы по Элле было просто некому, а свои она уже все выплакала. Сумка с её дорожным скарбом была довольно объёмной, но не тяжёлой — в Санрайзе, как и в Дэнебе, царило вечное лето.

Двое сопровождающих сели вместе с девушкой в моторную лодку и через канал поехали к устью, где канал соединялся одним из притоков реки Луаны, на побережье которой и стоял Аурум.  

Глава 7. Джефф на Совете Клана

Присутствие кузнеца на Совете Клана вызвало смятение среди старейшин, но Онидис призвал всех к тишине, подняв и расправив оба крыла над головой Джеффа. Это было равносильно понятию «табу» — запрет. Чувствуя себя под защитой, человек уважительно поклонился Совету. Старейшины тоже приветствовали кузнеца, всё ещё недоумевая. Верховный не торопился начать разговор, так как по дороге они встретили Молла, и Онидис велел ему доставить на Совет Клана Юсту и Скайди. Он хотел, чтобы молодые драконы знали о происходящем.

Немного привыкнув к присутствию старейшин, Джефф решился сделать несколько шагов в сторону, уже не опасаясь, что его сожгут заживо, и сел, прислонившись спиной к огромному древнему самшиту. Долго ждать не пришлось. Юста и Скайди прилетели вместе с Моллом спустя пару часов (да, это было довольно быстро, так как для драконов Время течёт совершенно иначе).