Корпоратив прошёл на ура. Настолько на ура, что ноги гудели от пройденных шагов, триста человек на площади в несколько гектар, команды, маршрутные листы, таблица полученных очков, спорные моменты — она была везде. Помогала, мирила, бодрила, вдохновляла, подсказывала — она обожала свою работу. Вдохнуть в людей дух соперничества и азарта, искусить, увлечь, замотивировать и видеть их горящие глаза. Ни капли алкоголя, никотина, наркотиков, никакого застолья, только движение и игра.

Так проходили года. Большие группы и поменьше, дни рождения, корпоративы, соревнования, городские игры, межгородские встречи и судейства. Ею пугали детей, потому что она была самой строгой блюстительницей техники безопасности, а если учесть легкость её языка и красочность образов, то после диалога с ней нарушать правила не решались даже самые крутые игроки.

Привет всем! Меня зовут Пиня. Пингвин. Я не знаю, что означает это имя, но мне оно нравится. Я молодой, заводной и непослушный кот. Почему непослушный? Да просто скучно это — быть послушным. Моя хозяйка любит меня, несмотря на все мои шалости, хоть мы с ней частенько ругаемся, а то и дерёмся. Ну я ведь мужчина и должен показать человеческой женщине, что всё всегда буду решать я сам! Захочу — послушно лягу на диван, на чудесный мягкий плед, который я очень люблю, а захочу — пробегусь по дому и запрыгну на шкаф с книгами!

 И пусть моя человечья мама бегает за мной с метлой и криками:

— Пиня, куда ты побежал? Куда ты, котик? Вот обормот!!!

Глава 6. Рискованное предложение

Гром привык к жизни в мире Эйрене Тер Монды. Это осознание пришло к нему далеко не сразу. То, что в этом мире не было даже упоминания про Агунду,  сделало его совершенно другим. Он стал более спокойным, перестал злиться из-за пустяков. Но Тёмный Брат всё ещё не отпускал Грома.

Мать Всех Драконов часто, практически каждый день, приходила и наблюдала за ним, оставаясь невидимой. Дракон не чувствовал её присутствие и порой позволял себе лишнего в высказываниях — он нередко разговаривал с Братьями, думая, что говорит с собой. За это Гром получал по шее, пугаясь и раздражаясь на такую «излишнюю строгость». Впрочем, вынужденных затрещин становилось всё меньше, и это его очень радовало.