Итак, позади у нас было четыре ходовых дня, за которые мы уже успели многое увидеть и узнать. Были и деревянные церкви, и разговоры с местными жителями, и проливной дождь, и северное палящее солнце, на первый взгляд выглядящее таким безобидным, и пыль, и насекомые. За эти четыре дня мы и радовались своим успехам, и восхищались местным колоритом, и любовались природой, спорили, повздорили, даже дулись и не разговаривали друг с другом.

Когда я начинала писать эту заметку для прошлого номера, я решила поделиться хорошими яркими воспоминаниями, но теперь мне хочется рассказать и о трудностях. Без них моё повествование будет неполным. Сейчас уже и они вспоминаются с улыбкой, но тогда было совсем не смешно.

По ходу маршрута у нас выявились недочеты в оборудовании. Оказалось, что у нас не было переходника для газовой горелки, и мы не могли воспользоваться газовыми баллонами. В маленьких городках мы пытались найти охотничьи, рыбацкие магазины, но и там такого оборудования не было. Так что баллоны приходилось возить как балласт. Это раздражало, потому что вся жизнь велотуриста собрана в ограниченном пространстве — в бауле. Там каждый кубический дециметр на счету. Каждый день баул разбираешь полностью и упаковываешь полностью. Каждый раз натыкаешься на эти баллоны. Ну, вы поняли...

Несмотря на разгар лета и относительно теплую погоду вода в водоемах была холодной. Мы купались по возможности, чтобы смыть дорожную пыль и остыть. Буквально на второй-третий день водных процедур и больших физических нагрузок мои колени начали опухать. Эта проблема у меня началась за год до Карелии после поездки на Соловки (О Соловках напишу отдельную заметку). Пришлось отрезать кусок флисовой штанины от тёплых штанов и сделать повязку на колено. Ехать с ней было неудобно, она сползала, и я пришила ее к велошортам. Получилось тепло и удобно. Конечно, исключила купание. Приходилось купаться так: заходить в воду до уровня колен, зачерпывать воду руками и обливаться.

И, конечно же, были потери. На одной из стоянок (перед паромом через Свирь) мы забыли половник и несколько дней обходились без него. У Виктора, приветливого дачника из Подпорожья, который пригласил нас переночевать к себе в дом, мы забыли крышку от большого котелка. Я расстроилась, так как это был новый набор котелков, которые мне очень нравились. И теперь набор был неполным.

Утром пятого дня мы проснулись у Виктора, позавтракали, сфотографировались на память и поехали дальше. На подъездах к Вытегре начался хороший асфальт. Ехать стало легко и приятно. Мы расслабились и позволили себе пофотографировать красивые виды.

Вытегра мне очень запомнилась! Два дня после Вознесенья мы тащились по каким-то проселочным глухим дорогам, по разбитому асфальту, нам почти не встречались автомобили. Было ощущение глуши и безлюдности. А тут, буквально за считанные километры, цивилизация проявляет себя всё сильнее, и мы въезжаем в довольно оживленный пыльный город. На улицах движение: люди, автомобили — жизнь! И тут Глеб объявляет, что нас ждет второй пункт его программы. А именно, музей-подводная лодка (Да ладно?! Где? Здесь, что ли?)! И действительно, мы сворачиваем по указателю с главной улицы, проезжаем около километра, и перед нами открывается небольшой сквер, шлюз и подводная лодка.

Мы припарковали велосипеды около кассы, купили билеты и пошли внутрь. Точнее, полезли. Внутри мы прошли по всем отсекам, через окошки в дверях заглянули в каюты капитана, боцмана и даже на камбуз. Одним словом, экскурсия удалась. Сказать честно, идея с посещением подводной лодки меня не очень воодушевила. Я больше интересовалась самим шлюзом как частью Беломоро-Балтийского канала.

На удивление шлюз оказался небольшим (или мне так показалось?) по сравнению со шлюзами канала имени Москвы. Тут разбился еще один мой стереотип. Я всегда считала, что Беломоро-Балтийский канал — огромное по масштабам сооружение (по своей географической, экономической, транспортной значимости так и есть!), и вся техническая часть должна соответствовать этой репутации. Поэтому я была в легком недоумении. Забегая вперед, скажу, что в 2015 году я побывала в Беломорске, последней точке Беломоро-Балтийского канала, выходе в Белое море, и там шлюз еще меньше! Ну просто крошечный, игрушечный! Отсюда вывод: как же интересно посмотреть своими глазами на известные сооружения, подумать, оценить и сохранить эти впечатления в памяти.

На выезде из Вытегры находился большой строительный рынок, и у нас появился шанс купить переходник для газовых баллонов. Я осталась с велосипедами в тени деревьев, присела на завалинке одного из частных домов. Глеб пошел через дорогу по пыльному пустырю к виднеющемуся вдали ангару с разными вывесками. Было понятно, что быстро он не придёт, потому что размеры этого рынка были внушительными.

Через какое-то время мной и велосипедами заинтересовался проходящий мимо молодой человек. Он был немного навеселе, и я сразу напряглась. Этого только не хватало. Как житель мегаполиса, я очень настороженно отношусь к праздно интересующимся прохожим. Но я забыла, что я не в Москве, и люди в маленьких городках намного душевнее. Состоялся типичный диалог, который повторяется за день по нескольку раз. Обычно всё начинается с вопросов: «Ого, это вы откуда и куда так едете?», «И что,прям на велосипедах и едете?», «А ночуете где?», «Не устаете?» и т. д. После ряда типичных вопросов этот парень спрашивает:

—А на Бесов нос заезжать будете?

Я аж подпрыгнула от удивления.

—Да, обязательно!

—Да, туда нужно попасть, — продолжал мой собеседник. — Мы с друзьями на Бесов тоже собираемся съездить в этом году.

Таким образом получилось, что мы обменялись паролями «свой-чужой», точка соприкосновения была найдена. Как только этот прохожий узнал, что у нас проблемы с газовым оборудованием, он пошел разыскивать Глеба и помогать ему купить то, что нужно. Я опять осталась одна и вдруг поняла, какой большой путь мы уже проделали. Петрозаводск теперь был далеко. О нем никто не говорил и даже не вспоминал. Новой точкой притяжения теперь был Бесов нос.

Бесов нос — это скалистый мыс на восточном берегу Онеги. Он почти недоступен с суши. Ближайшее поселение находится в пятнадцати километрах от берега. Дальше дорога идет по сосновым борам с песчаными почвами и по болотистому берегу речки Чёрная, которая впадает в Онегу. Это место не очень известно среди путешественников, и мало кто решит специально ехать в такую глушь. А привлекает оно интересующихся доисторическими памятниками каменного века: петроглифами. Плоская скалистая порода, уходящая в воду, буквально усыпана выдолбленными в камне примитивными изображениями животных и людей. Там есть и длинношеие птицы, и лоси, и рыбы. Но самым известным изображением, которое дало название этому мысу, является большой, метр длиной, человек. Оно рождает много споров среди ученых и исследователей. Кто-то говорит, что это изображение первочеловека, прародителя людей. Другие уверяют, что на мысу изображен злой дух. В семнадцатом-восемнадцатом веках до тех мест добрались православные монахи и увидели в изображениях на скалах отголоски язычества. Монахи нанесли поверх изображения человека православный крест. Но сделали они это так, будто крест вложен в руку «доисторического» человека. Это и порождает больше всего споров: почему монахи не испортили изображение, не нанесли крест поверх всего петроглифа? Это остается загадкой.

Глебу удалось купить небольшую рыбацкую горелку, которая подходила к нашим баллонам, и мы выдвинулись дальше. Путь лежал к Бесову носу, но нас разделяло внушительное расстояние. По ходу следования почти не предвиделось населенных пунктов, поэтому было решено встать на ночь сразу за Вытегрой, чтобы выспаться, а наутро со свежими силами ехать дальше.

Помню, в тот день у меня было очень плохо с коленями, и я совсем приуныла. Даже были мысли сходить с маршрута. Но утро вечера мудренее, как говорится. Мы выспались, отдохнули и на следующий день рванули вперед. Мои опасения не оправдались. Отдых пошел на пользу моим коленям, и они выдержали нагрузку. Почитав отчёты из других походов, мы готовились к разбитым дорогам, но на деле оказалось, что трассу заасфальтировали, и мы прокатились с ветерком! Дорога была вновь пустынной, виды красивыми, а настроение — хорошим. Очень запомнились поляны люпинов на обочинах.

Можно сказать, что в тот день мы перевыполнили план по километражу. В точке предполагаемой стоянки мы были в четыре часа дня, поэтому, быстро посовещавшись, решили рвануть в тот же день на Бесов.

Деревня Каршево —это последний населённый пункт перед Бесовым носом. Она довольно маленькая и полузаброшенная. Немногочисленные местные жители зарабатывают тем, что отвозят туристов на Бесов нос на УАЗиках и моторных лодках. На заборах то и дело встречались таблички «Отвезу на Бесов нос». Сверясь с картой и перепаковав баулы, мы двинулись дальше. Дорога шла по очень красивому светлому сосновому бору. Слева, примерно в ста метрах от нас была река Черная, на которую мы ориентировались. Ехать оказалось не так просто: песок под колесами очень мешал. Местами приходилось везти велосипеды и идти пешком. Потом начались развилки и вырубки. Даже следы автомобильных покрышек не помогали.

Если меня спросят, что из этого похода мне запомнилось ярче всего, то я не задумываясь отвечу: «Дорога на Бесов нос!». И вот почему. Мы тащились по глухим лесным дорогам уже полтора часа, и вдруг поняли, что даже если мы знаем дорогу, все пятнадцать километров за оставшееся время нам не пройти. Вдобавок ко всему, мы все-таки пропустили нужный поворот и заблудились. А выяснилось это вот как.

Дорога забирала левее, прижимаясь к реке. Деревья стали лиственные, а под ногами появились лужи и грязь. Мы уже устали везти велосипеды, шли медленно, опираясь на руль. Я шла и смотрела себе под ноги. На дороге встречались следы от сапог. Здесь прошел какой-то грибник. А вот рядышком прошла его собака. Я даже мысленно представила, как выглядит эта собака. Такая... не маленькая. В деревнях именно таких и держат.

Минут десять я шла по этим следам в задумчивости, как неожиданно присмотрелась... и поняла, что собачьи следы уже какое-то время шли сбоку, а этот след под колесом был крупнее, лапа когтистее.... В Костромской области мне не раз доводилось видеть медвежьи следы, и уж их я не спутаю ни с чем! В тот момент я вдруг поняла, как я устала, как я хочу к людям, подальше от этого леса. В мгновение в моей голове пронеслись все когда-либо услышанные истории про медведей. Я наклонилась и удостоверилась, что это действительно медвежий след, в надежде, что от усталости мне померещилось. Проследив глазами, куда он шел, впереди я увидела сгнивший и обвалившийся в реку мост. Это был тупик. Глухой, непроходимый тупик.

Я запаниковала и оглянулась на Глеба. Он остановился за поворотом дороги, метрах в пятидесяти от меня, и поправлял что-то в бауле. Я развернулась и быстро пошла к нему. Пока шла, немного собралась с мыслями.

—Глеб, мы заблудились. Это тупик. Там впереди разрушенный мост. Машины проезжают где-то в другом месте. Давай вернемся в деревню. Я готова постучать в первый же дом и попроситься разбить палатку во дворе

То ли у меня был очень решительный тон, то ли Глеб сам пришел к тому же выводу. Мы развернулись и молча поплелись обратно.

В Каршево мы действительно постучали в крайний дом у леса, и нас с радостью пустили. В том доме жила семейная пара, Василий и Клавдия. Клавдия работала на почте, а Василий был уже на пенсии и подрабатывал тем, что отвозил туристов на Бесов нос на лодке. Кроме того, они продавали рыбу и брали автомобили на парковку, пока автомобилисты жили в палатках на берегу Онеги. При нас приехала компания на трёх автомобилях. Два автомобиля оставили у Василия во дворе, а все пассажиры пересели во внедорожник и отправились туда, откуда мы только что пришли.

Мы поставили палатку рядом с домом на лужайке. Я была такой уставшей, что попросила Глеба подежурить с ужином (в смысле, приготовить — в походах обычно объявляют дежурства). Хозяева продали нам свежевыловленную рыбу и затопили баню. Пока Глеб возился с ужином, я легла в палатку и уснула. Когда Глеб пришел, чтобы позвать есть, накрапывал дождь, и небо было затянуто. Погода испортилась. А ведь если бы мы не вернулись в деревню, всё ещё были бы в пути.

В тот вечер мы снова сидели за столом в теплой избе и разговаривали с радушными хозяевами. Только тогда я призналась, что в лесу видела медвежьи следы. Наши хозяева заулыбались.

—А мишу видели? — спросила Клавдия.

—Нет, что Вы. Я и так испугалась!

А хозяйка продолжала:

—У нас тут часто медведи ходят. Если увидишь, надо взять большую палку и постучать по дереву. Медведи громкий звук не любят.

—Так хуже бывает, — вмешался Василий, — когда попадается молодой медведь. Он уже без медведицы ходит, а сам любопытный и игривый как щенок. Будет за тобой всюду ходить, не отгонишь. Будет пытаться тебя лапой потрогать, поиграть с тобой. Поцарапать случайно может. Такой может несколько часов за тобой таскаться, и не сделаешь ничего.

После ужина мы помылись в бане и поняли, что баня — это именно то, чего нам так не хватало. В тот вечер я засыпала и думала, что жизнь в городе совсем не та, что в деревне. Какие они простые, добрые, смелые, эти местные жители. И все им кажется нипочём. Все наши городские проблемы и суета показались такими пустыми и мелкими на фоне этого размеренного сельского быта, подчиненного природе.

И конечно же, меня волновал вопрос, попадем ли мы на Бесов нос? Мне так хотелось увидеть петроглифы...