Елена Николаева. Пушкинский день

Сегодня 6 июня 2019 года. Хм, неужели уже 2019 на дворе? Пушкинский день… Да, сейчас он вроде ничем и не примечателен. По телевизору не говорят только о Пушкине, радио я давно не слушаю.

А я только сейчас, в середине дня, поняла, что сегодня Пушкинский день — 6 июня 2019 года. Может, лет через 20 я вспомню этот солнечный, жаркий, летний день как один из счастливых дней моей жизни. Мы не всегда понимаем, что было счастье. Часто осознаём его, лишь когда оно проходит. Когда видим его со стороны, с расстояния в несколько часов, дней, недель, месяцев, лет.

Так и я сейчас вспоминаю 200-летие поэта с грустной улыбкой. Как в одной песне поётся: «Все ещё живы». Родные любимые люди. Лето, жара (правда, прохладнее, чем сегодня, признаю). Я была тогда в относительно новых джинсах. Мои первые джинсы… Да, как давно это было, целая жизнь прошла…

В Пушкинский день 1999 я ушла на улицу рано, не днём, а скорее, ближе к полудню. Было тепло, я взяла магнитофон и ушла слушать по радио программу «Воскресный Чай» с моим любимым поэтом и ведущим Александром Шагановым. Сашу, как я звала его про себя, я слушала уже давно, лет пять. Передача выходила два раза в месяц, к Саше приходили гости: поэты, музыканты, композиторы. В эфире велась непринуждённая беседа, которая перемежалась с песнями гостей и хозяина студии. Почему я пристрастилась к этой передаче? Не знаю. Наверное, просто голос родной, его тембр, да и сам Саша был в моём вкусе с чисто внешней точки зрения. Нет, я никогда не влюблялась в артистов-мужчин. Артист — мужчина, но не твой и твоим никогда не будет. А нравиться может, и жить им ты тоже можешь.

Так вот, в Пушкинский день я ушла слушать передачу на улицу. И, видимо, на то были причины. Гостем передачи был Герман Витке, поэт. На тот период, в 1999 году, он был одним из популярнейших поэтов. Я не любила Германа, но слушала передачу из-за Саши. Улыбнулась его шутке о том, что Пушкинский день — это профессиональный праздник всех поэтов. А ещё Саша прочёл два стихотворения: одно Пушкина «Храни меня, мой талисман», за прочтение которого он в школе получил пятёрку, и своё, подражание Пушкину — «Даруй мне веру, талисман».

Столько лет прошло, а я всё помню. Дорого мне очень то время, тот день...

Прослушав передачу, мы с мамой решили прогуляться. 6 июня выпало на воскресенье, дел особых не было, сенокос ещё не начался. И мы пошли гулять по дороге под палящим солнцем. Жарко, но хорошо! Мы шли и обсуждали услышанное. Уходили мы тогда далеко, пройти от деревни пару километров в одну сторону нам ничего не стоило.

Обычно дорога пустовала, а тут, только отойдя от дома, мы заметили, что у леса, метров за 500 от деревни, остановилась машина, оттуда вышли два человека. Кто это был, мы с такого расстояния, конечно, не поняли, но пошли навстречу этим людям. Как-то спокойнее было 20 лет назад. Мы с мамой шли, совершенно не боясь. Кажется, с нами бежал ещё Буранчик, мой рыже-серый пёс. Он очень любил именно меня, щенком как выбрал меня, так и не бросал до ухода в собачье царство.

Когда расстояние между нами и идущими навстречу уменьшилось настолько, что мы узнали, кто это, я очень обрадовалась. Антон. Антошка с папой приехали из далёкого Абакана, из Сибири. Антон был практически единственным моим другом. Хоть мальчишка был младше меня на шесть лет, мы общались, дружили, можно сказать. А в деревне жила баба Оля, мама Антошкиной мамы. Видимо, Антона привезли к бабушке на лето. Да так рано! Как хорошо!

Когда поравнялись, конечно, радостно обменялись приветствиями. Дядя Саша шёл по пояс раздетый — жарко. Они шли с рюкзаками, с сумками, но, видимо, про такси решили не говорить бабе Оле. Они пошли домой, а мы отправились гулять дальше. Уже вечером Антон забежал ко мне просто поболтать, сказал, что рано приехал в деревню, потому что в середине лета готовится операция по вытягиванию ног. В свои 14 Антон выглядел 10-летним мальчиком. Я видела, что обсуждать это он не слишком хочет, и потому мы переключились на книги.

Я в то время только начала знакомиться с творчеством Ремарка. И первой моей книгой этого автора стал роман «На западном фронте без перемен». Помню, пожаловалась Антошке, что книга сложная, а он уточнил: «Текст трудный?». Но трудным был не текст.

Прошло 20 лет. Мы остались с мамой одни в полупустой деревне, где знакомых с детства людей по пальцам можно пересчитать. Кто-то переселился в мир иной, кто-то просто уехал.

И снова Пушкинский день. Жарко. Я дочитываю Астафьева, который кажется мне не сложным, но интересным. Антошки нет в деревне уже больше 10 лет.

Вот такой дневник спустя 20 лет.

Комментарии

Лена, спасибо за дневник через 20 лет, прочла с удовольствием

Добавить комментарий

Filtered HTML

  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Разрешённые HTML-теги: <a> <em> <strong> <cite> <blockquote> <code> <ul> <ol> <li> <dl> <dt> <dd>
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
Image CAPTCHA
Enter the characters shown in the image.