Ирина Анцупова. Интервью с Евгением Южиным

Однажды я увидела по телевизору очень приятного певца с запоминающимся голосом. Это был петербургский тенор Евгений Южин. Около года я наблюдала за ним в соцсетях, и наконец мы сделали чудесное, доброе и очень познавательное интервью. Вот что у нас получилось!

— Здравствуйте! Расскажите, пожалуйста, о Вашей семье, о детстве? 

— Здравствуйте! Сейчас я уже взрослый человек, у меня своя семья, но моя мама всю свою жизнь занималась не только моим воспитанием и формированием меня как личности (это была её инициатива, чтобы я учился в музыкальной школе), и её наставления как педагога (у мамы два педагогических образования), что надо использовать все шансы, которые предоставляет тебе судьба. Я учился в обычной и в музыкальной школах, занимался вокалом с раннего возраста — лет с шести. Но это были совсем начальные шаги. Детство у меня было насыщено походами в театры, на выставки, в музеи. Я ведь родился в Одессе, на берегу Чёрного моря, и для меня Одесский Оперный Театр, Одесский театр музыкальной комедии им. Водяного, который славился в своё время на весь мир, были самыми важными местами, которые мы посещали регулярно.

Музыкальная школа тогда была ещё Школой Искусств — сейчас это пытаются возродить в России, и это очень здорово. Я ходил в неё с пяти лет, учился играть на аккордеоне, потому что некуда было поставить пианино — мы всей семьёй жили на 11-ти квадратных метрах. Но я вспоминаю своё детство как самые лучшие годы жизни. У меня и сейчас жизнь прекрасная, я невероятно счастливый человек, но детство — это самое лучшее, что может быть. Счастливое, беззаботное, хотя и тяжёлое время — время перестройки, распада Советского Союза, время отделения Украины. У меня была абсолютно русскоязычная семья… Всё это, конечно, мимо не прошло, оставило свои отпечатки, но память вытесняет плохое и остаётся самое лучшее.

Сейчас у меня семья, жена-петербурженка, сын, родившийся здесь, настоящий петербуржец, да и я, собственно говоря, 19 лет живу в России, закончил два ВУЗа, один из которых экономический (Санкт-Петербургский Государственный Экономический Университет, я экономист-международник), а второй — это Петербургская Консерватория.

— Кто Ваши учителя в мире музыки?

— Для меня самый первый учитель — это композитор. Автор той музыки, которую я исполняю. Я всегда в первую очередь обращаюсь к тому, что написал композитор. Сейчас, как мне кажется, существует некое небрежное отношение (не у всех, а иногда), и даже модно становится делать некую «отсебятину», чтобы «оживлять застывшие, поросшие мхом жанры». Но это всё полная чепуха. Первый учитель для вокалиста — это, конечно, композитор. Автор слов, автор музыки. Если говорить про камерный жанр — про песни — романсы, ты должен передать идею, выполнить задачу, которую поставил он.

Второе — это педагог по вокалу. У меня педагогов было много, и остаётся по-прежнему много. Я придерживаюсь мнения одного, максимум двух человек, для меня их мнение основополагающее. Они мои друзья, мои жёсткие критики, я им доверяю как самому себе, и тут никак иначе, тут творческая профессия, профессия певца требует постоянной тренировки, как у спортсменов, постоянного выхода на сцену. Кстати, вот этот вынужденный перерыв, связанный с пандемией, очень вредит вокалистам. Но занимаемся дома, стараемся осваивать сеть. Когда учат оперному вокалу в Консерватории, природный резонатор включается в работу, и стены дрожат. Иначе петь не научиться.

Вспоминается Клавдия Ивановна Шульженко, которая всегда пела так затаённо и вкрадчиво — гениальная певица, гениальная актриса. Это ЯВЛЕНИЕ. Преклоняюсь перед её творчеством, перед ней лично. Но вот причина, почему она затаённо пела, у неё была, например, такая манера верхние ноты, наоборот, скрывать, а не открывать и не являть их зрителю. Конечно, отчасти потому что это художественный приём, но у неё все верхние ноты такие. Верхняя нота у вокалиста всегда громкая. Она боялась нарушить покой соседей, которые жили на другом этаже или за стенкой, и поэтому всегда репетировала вполголоса.

Валентина Васильевна Толкунова, тоже выдающаяся певица, всегда вкрадчиво, всегда мягко, аккуратно, очень тонко и отточено пела — и потому, что была дирижёром-хормейстером по образованию. А ещё она, скорее всего, искала вот эту вкрадчивость, боясь нарушить тишину — днём были концерты и репетиции, а ночью приходилось учить огромное количество материала, и всё это аккуратно насвистывалось. И нам приходится прибегать к этому сейчас.

Ещё учителями в мире музыки являются, несомненно, огромное количество выдающихся певцов, на которых необходимо равняться — я, например, на Лучано Паваротти, на Джильи, на Марио Ланца, Марио дель Монако. Это абсолютно разные певцы. Пласидо Доминго по природе своей, кажется, баритон, хотя пропел больше времени тенором, но многие вокалисты считают его баритоном, и я соглашусь с теми, кто так считает. Жизнь подарила мне возможность быть их учеником, и я им доверяю. Его можно и нужно тоже слушать, но как артиста, как актёра, как интерпретатора.

Так вот что касается разности и абсолютного разнообразия в манерах подачи названных мною теноров — слушать надо всё. Я люблю слушать Монсерат Кабалье, Кири Те Канава, Эдит Груберова. Это признанные мировые мастера. Эталон для меня — это Дмитрий Хворостовский. Он великий музыкант. Сейчас взошла звезда Анны Нетребко, её называют второй Марией Калласс.

Вот имена, на которые надо равняться. Есть огромное количество неназванных мною очень талантливых певцов, которые покорили мир и продолжают его покорять, и это очень отрадно. У кого-то берёшь определённые приёмы, и поэтому надо слушать — много слушать. Слушать, как нужно петь и, может быть, как не стоило бы. Вокальный аппарат, как губка, впитывает в любом возрасте.

— Самое запоминающееся выступление?

— Когда я задумался над ответом на этот вопрос, думал, что не отвечу, потому что оно ещё не состоялось. Но нет, оно было в Колонном зале Дома Союзов, концерт, посвящённый юбилею Клавдии Шульженко. На сцене — огромный оркестр Министерства Обороны Российской Федерации, за пультом — главный военный дирижёр России, Валерий Михайлович Халилов. Для меня это было невероятным выступлением, невероятным опытом, потому что именно тогда мы познакомились с Валерием Михайловичем. Я исполнял песню «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат». Эта песня стала как бы пророчеством — через полтора года произошло крушение самолёта Ансамбля им. Александрова над Сочи, в котором был и Валерий Михайлович… Клавдия Шульженко много пела для солдат на передовой, ездила в артистической фронтовой бригаде, и эта песня была как дань её подвигу, как певицы, как человека. Именно это выступление запомнилось мне на всю жизнь. Я чувствовал за спиной человека, с которым мы были знакомы несколько дней, но я чувствовал гиганта. Это действительно гигант с точки зрения музыки и человечности. Потом мы познакомились с Валерием Михайловичем ближе и работали на нескольких совместных концертах. Он приглашал меня на фестиваль «Спасская башня» в Большой Кремлёвский Дворец, в Георгиевский зал на концерт его оркестра в рамках фестиваля, ещё на фестиваль «Амурские волны» в Хабаровске. Это был незабываемый опыт работы с центральным военным оркестром и главным военным дирижёром России Валерием Халиловым.

Думаю, это выступление останется на всю жизнь самым запоминающимся, потому что в этом концерте принимали участие Иосиф Кобзон, Тамара Гвердцители, Лариса Долина — то есть выдающиеся мастера, кто помнит Клавдию Шульженко, кто знал её лично, кто перенял творческую «эстафету».

— Вы отдаёте предпочтение романсам или поёте не только их?

— Романс занимает серьёзную часть моего репертуара. Почему так случилось? Я никогда не мыслил себя исполнителем романса, потому что всегда считал, что это очень ответственный, сложный жанр, требующий абсолютной отдачи, поскольку это камерно-вокальная миниатюра, в которой нужно показать себя и как актёр. Должна быть максимальная концентрация, отношение к слову, к содержанию, к музыке, к интерпретации. В романсе ты всё-таки имеешь право немножко отступить не от музыкального текста, а от авторского видения. Он позволяет. Это более гибкий жанр, и думаю, именно поэтому он стал так популярен — особенно в последнее десятилетие. Я могу утверждать это со стопроцентной уверенностью, потому что изъездил всю страну, ближнее и дальнее зарубежье, и с программами русского романса в том числе. Люди одинаково взахлёб слушают романс! Люди любят его, хотят слышать. Залы переполнены. В прошлом году и ранее залы на романс всегда собирались! Да и сейчас тоже.

К романсу меня привели два конкурса. Сначала «Весна Романса», это была, можно сказать, репетиция, конкурс петербургский, он проходит уже много лет… А потом я отправился на международный конкурс исполнителей русского романса «Романсиада». Это было в 2007 году. Получил первую премию по решению жюри, которое было тогда — Николай Сличенко, Тамара Синявская, Александр Ведерников, Аристарх Ливанов, настоящие корифеи! Очень благодарен Галине Преображенской, которая не просто является художественным руководителем, а борцом за право романса за жизнь, за право существования «Романсиады», за право существования Дома Романсов в Москве, в России и за рубежом, потому что это огромный форум, который объединяет многие страны, певцов, направлений, культур от Востока на Запад и с Запада на Восток. «Романсиада» живёт уже почти двадцать пять лет! Собственно, после «Романсиады» я понял, что могу попытаться сказать своё слово в этом жанре и стал увлекаться им.

— На каких языках поёте?

— Я пою на тех языках, которые понимаю. Исполнитель, певец, музыкант, актёр (я по возрастающей иду) — он должен проживать содержание того произведения, которое он исполняет! Просто проживать, чувствовать его до мельчайших подробностей: все события, все чувства героя, все картины, которые может видеть герой по мнению исполнителя — всё это должно жить в нём. Это требует невероятной энергетической отдачи, поэтому понимать текст нужно наиглубочайшим образом. Итальянский, французский, немецкий, английский, родной русский и украинский — языки, на которых я пою. Стараюсь больше петь, конечно, на своём родном языке.

— В каких залах Вам комфортнее всего выступать?

— В Петербурге я выступаю в разных залах, во всех… В Москве тоже выступал во всех залах, включая Государственный Кремлёвский дворец, Александровский зал, Георгиевский зал Кремля. Были и грандиозные двадцатитысячные площадки концертных комплексов (конечно, не с сольными концертами — такие пока мне не по плечу…). Комфортнее всего мне выступать в Колонном зале Дома Союзов в Москве. Не знаю, что сейчас с ней, но это невероятная сцена. В этом зале выступали самые выдающиеся артисты. Эта сцена помнит их. Выходишь и испытываешь священный трепет… Очень много раз выступал в Колонном Зале Дома Союзов, там был даже сольный концерт. Светлановский зал Московского международного дома музыки очень люблю, но он не такой уютный. И в Колонном Зале, и в Светлановском  — по 1700 зрителей. Он прекрасный с точки зрения акустики и звучания (в Колонном зале есть места, где акустика пропадает). Но энергетика зала, его история ничем не может быть заменена. Абсолютно ничем.

Неважно, какой зал — большой, маленький, крошечный, камерный… Комфортно выступать и в больших залах, и в малых, когда идёт настоящий, искренний диалог со зрителями.

— Как Вы бережёте свой голос?

— Конечно, надо защищаться от вирусов, тем более сейчас мы это понимаем. Бывают простуды, потому что на сцене стоишь между двумя выходами на неё, и там часто сквозняк. Продуть может очень сильно, ведь под софитами жарко, плюс выкладываешься всегда, и потом достаточно лёгкого сквозняка. Беречь себя нужно серьёзно. Меня всегда спрашивают, из чего складывается успех певца, успех концерта. Я отвечаю, что 30% — это природные данные (голос, состояние связок на данный момент, артистизм, умение владеть собой на сцене, умение преодолевать непредвиденные ситуации так, чтобы зритель этого не заметил), а 70% — это умение сохранить себя в нужной физической форме, сохранить все системы организма, которые участвуют в воспроизведении тех 30%.

Переезды, перелёты, бессонные ночи, недоедание, недосыпание, разница в температурах, акклиматизации, часовые пояса — очень много нужно преодолевать. Я уже не говорю о бытовых моментах, которые многих угнетают — ты не дома, ты должен привыкнуть, свыкнуться с тем, что твоя основная задача — это зритель, это доставить ему удовольствие. Если ты болен и не смог себя донести, довести до зрителя, до конечной точки концерта, ты должен, больной, собрать свои силы и умения в кулак и, как говорили у нас в Консерватории, «школой спеть». Да, бывают случаи, когда это совсем невозможно, но с температурой на сцену выходил, было такое. Отменить концерт нельзя, ты прилетел на Дальний Восток, а у тебя ангина…

Признаюсь честно, с бронхитом или ангиной поётся даже легче, потому что концентрация другая, просто невероятная. Концентрируешься на том, чтобы не задеть какие-то части голосового аппарата или дыхательной системы, которые могут спровоцировать кашель. Конечно, это всё тяжело. Очень. Лучше быть здоровым. Но великая Елена Васильевна Образцова, с которой жизнь подарила несколько встреч и перед которой я преклоняюсь, говорила: «Я пела здоровой всего два раза. Один раз пришёлся на отпуск, и я пела в ванной, а второй раз концерт отменился из-за болезни дирижёра».

Но беречь голос, несомненно нужно. Беречь от холодного, от острого, должна быть определённая диета, всегда надевать шарф, не есть мороженое! Да, певцы не едят мороженое! Не знаю, как певцы других жанров, но те, кто относится к своему голосу уважительно, мороженое всё же не едят, потому что это сразу же ангина, очень восприимчивая слизистая горла. Также нельзя орехи, семечки — то, что даёт абразивные частицы, оседающие на связках, из-за чего очень серьёзно деформируется тембр.

— В каких телепроектах участвовали?

— Их очень много! Любимая программа — это «Романтика романса», участвую в ней уже много лет, ещё когда ведущей была Любовь Юрьевна Казарновская, когда съёмки шли в музее им. Пушкина. Это было ещё в 2003 году. Да, уже 17 лет периодически принимаю участие в этой программе! Очень люблю её, потому что она в рамках романса охватывает огромное количество жанров, не имеющих отношения к тому, что мы привычно называем романсом — и лирическую песню, и посвящения композиторам, жанрам, инструментам. Я принимал участие в программе «Романс и гитара». Часто приглашают на программы-посвящение Евгению Мартынову, «Романсы и времена года» (как-то участвовал в посвящении зиме), «Романсы и цветы».

Что касается состязательного момента — это очень интересный проект «Главная сцена» на телеканале «Россия». Первый сезон был мощно организован. Пять самых крупных российских продюсеров: Константин Меладзе, Максим Фадеев, Игорь Матвиенко, Виктор Дробыш и иностранный композитор и продюсер Уолтер Афанасьев (лауреат премии «Грэмми» за саундтрек к фильму «Титаник»). Я оказался в команде Константина Меладзе и прошёл несколько этапов. Именно этот проект и Константин Шотаевич подняли очень интересную для меня тему неоклассики — классический кроссовер (смешение жанров, классики, фолька, джаза — то есть взаимопроникновение жанров на основе классики). Классика по-новому — неоклассика.

Принимал участие в проекте «Голос» в этом году, в девятом сезоне. Это очень интересный опыт. Одно дело, когда ты выходишь и работаешь целый концерт на два-два с половиной часа, и другое — когда выходишь на две минуты, и тебе надо показать все свои вокальные возможности, не зацикливаясь только на вокале и артистизме. Должна произойти какая-то квинтэссенция и вызвать катарсис у наставников за эти две минуты... «Голос» — это большая «машина» отбора, очень мощная и беспощадная (конечно, в хорошем смысле). Из десяти тысяч она отсеивает тысячу участников на очные кастинги, из них отбирают только девяносто человек в «Останкино» в июле месяце, и эти девяносто человек потом выстраиваются в определённой последовательности уже на съёмки в «слепых прослушиваниях». Часть из отобранных не успевают спеть до набора команд, это тоже испытание.

Каждый телевизионный проект — это всё-таки шоу. Я придерживаюсь мнения, что воспринимать это как телевизионный конкурс нельзя. Оно призвано создавать интригу, интерес. Бывает, что добавляют рейтинги каналу какими-то необычными поворотами. Но это опыт общения с музыкантами. И самое важное, кстати, во всех телепроектах — это общение с коллегами, молодыми и талантливыми ребятами. Зачастую это очень открытые, светлые люди. На определённом этапе они покидают проект, и я призываю ребят не расстраиваться. Просто, как учит восточная философия, извлекать для себя только положительный опыт. В любом случае это очень хороший, замечательный, хороший, приятный опыт в независимости от того, когда тебя отобрали или нет.

— Я знаю, что Вы были в жюри разных конкурсов. Расскажите, пожалуйста, об этом!

— Самый крупный международный конкурс, в жюри которого я нахожусь уже несколько лет — это «Романсиада». Московская «Романсиада» — это финал международного конкурса. Галина Сергеевна Преображенская специально для объединения поколений и передачи опыта стала приглашать лауреатов прошлых лет, которые уже заявили о себе в жанре романса не только в России, но и за её пределами, наряду с выдающимися мэтрами. И мы вместе с ними — с Ливановым, Никитиным, Голубкиной — находимся в одной совещательной комнате, обсуждаем результаты, даже настаиваем на каких-то корректировках, спорим! Это очень здорово, очень интересно, и приятно, что мастера, наши учителя, прислушиваются к нам, к нашему мнению, разделяют зачастую его.

Я был в жюри отборочной сибирской «Романсиады» в Томске, неоднократно был на большом межрегиональном этапе среднеазиатской «Романсиады», объединяющей Киргизию, Казахстан, Узбекистан и Таджикистан. В этом году она тоже состоялась, несмотря на закрытые границы. Мы прилетели в Бишкек, но казахи, узбеки и таджики выступали в онлайн-режиме. Кто-то смог прилететь в Москву на финал 5 декабря  (победитель из Кыргызстана получил приз зрительских симпатий). То есть конкурс состоялся несмотря ни на что. Галине Сергеевне за это огромное спасибо, потому что она, как выразился один из членов жюри, герой нашего времени. В такое сложное время не отменить конкурс, а провести и тем самым доказать, что жанр романса неумирающий, что он преодолевает преграды и в состоянии это сделать — благодаря, в том числе, таким людям, как Галина Преображенская, её команде и людям, которые её поддерживают.

Кстати, мне нередко задают вопрос: «Не боитесь, что в спину дышат молодые? Вы же участвуете в жюри конкурсов и слушаете». Дело в том, что в жюри я всегда нахожусь в состоянии ожидания — ожидания услышать нечто. И, к счастью, часто бывает, что я слышу это нечто. Это молодые таланты, от которых просто мурашки по телу бегают. Ощущаешь удовольствие от открытия для себя нового таланта, нового исполнителя, новой манеры и нового звучания — может быть, не идеального, но очень самобытного. Это невероятное счастье открытия, созерцания вот этой внутренней красоты и духовной чистоты.

— Ваш слушатель — кто он?

— Я думаю, от 18-ти лет и до бесконечности. На концерты моего жанра (скажем так, «околоклассического») приходят люди разных возрастов. В основном, конечно, публика 45+. К счастью, встречается очень много молодёжи. В Москве 30% зрителей — это люди до 35 лет, которые приходят на романсы, что очень радует.

— Какие планы удалось реализовать в декабре?

— Безумное количество их… Просто безумное! В Новосибирске принял участие в фестивале «Царица Песня» с концертной программой «Магомаев, Мартынов, Ободзинский», которую придумала и написала моя супруга Юлия Снежина по творчеству трёх выдающихся советских певцов — Евгения Мартынова, Валерия Ободзинского и Муслима Магомаева. Очень интересная программа с привлечением современных аудиовизуальных эффектов и видео-контента. Потом заехал с этой же программой в Кузбасс, новогодние концерты — в Алтайском крае, вернулся домой буквально под новый год и устроил всей семьёй онлайн-празднование Нового Года, вместе с нашими поклонниками, со всеми желающими, кто хочет проводить старый год (30 декабря).

— А что ожидаете от 2021 года?

— Конечно, хочется, чтобы появилось больше возможностей работать, открылась Европа, Великобритания, потому что фестиваль русской музыки им. Д. Хворостовского и Е. Образцовой, на котором я недавно стал победителем, проходит в Лондоне. Но в апреле 2020 года он не состоялся из-за пандемии, моя очередная британская виза «сгорела», концерт-посвящение Дмитрию Хворостовскому, который мы делаем в Таллинне, три раза переносили, но надеюсь, что в апреле всё получится.

Кроме того, хочется записать новый альбом романсов. Другой музыки записано много, а вот романсов не хватает. В планах также новая концертная программа и т.д. Всех карт пока раскрывать не буду, ждите сюрпризов!

— Каким Вы представляете себя, например, через пять лет?

— Сейчас мне 36, а через пять лет — что ж, буду таким же озорным, лёгким на подъём, весёлым, жизнерадостным, бодрым, не мыслящим жизни без музыки.

— Какая Ваша мечта уже осуществилась, а какая ещё нет?

— Очень хотелось бы дебютировать на сцене какого-то большого оперного театра. Я выступал на таких сценах, но мечтаю выступить на одной из пяти самых важных мировых сцен.

— Что для Вас дружба?

— Это умение радоваться за другого человека, за своего друга. Радоваться его успехам, его счастью. Есть поговорка: «Друг познаётся в беде», но я не согласен. Друг познаётся в радости. Потому что когда человек искренне может порадоваться за тебя, это гораздо сложнее по человеческой природе и гораздо важнее — уметь радоваться за своего друга. Легче пожалеть, поддержать в сложные жизненные моменты — да. Но вот радоваться вместе — это дорогого стоит. Настоящие друзья действительно умеют радоваться. Это красиво.

— Что включает в себя понятие свободы?

— Свобода бывает разной. Мне кажется, что свобода — это счастье, а счастье — это свобода. Когда ты свободен, ты счастлив. Но что вкладывает каждый человек в понятие «свобода» — это уже другой вопрос. И что каждый вкладывает в понятие «счастье» — тоже. Поэтому для меня свобода — это быть счастливым. Это значит быть свободным финансово, чувствовать себя свободно на сцене, чувствовать себя свободным от закрытых границ, от обстоятельств, встречаться с родными и близкими. И этой свободы я желаю всем в Новом Году.

— Ваш любимый цвет?

— Голубой и красный. Насыщенный красный цвет. Это цвет страсти, цвет Марса.

— Чем занимаетесь в свободное время?

— Свободное время посвящаю отдыху. Когда оно появляется, отдыхаю. Каким образом? Читаю, слушаю музыку, особенно ту, которую предстоит исполнять. Читаю сценарии, книги, чтобы обогащать свой внутренний мир. Это необходимо актёру, тренаж необходим.

Стихи читаю. Очень люблю Андрея Дементьева. Он просил называть его моим старшим другом. Последние восемь лет его жизни мы очень тесно сотрудничали. Его поэзия проста, потому что гениальна, очень быстро доходит до сердца и проникает в разум, в Душу. Он гениален и как человек, и как творец.

Очень люблю поэтов Серебряного века. Люблю поэтов XX века — наших и зарубежных. Любимый писатель мой — это Достоевский. Да, однозначно. Из поэтов — однозначно Сергей Есенин, Марина Цветаева, Анна Ахматова, Гумилев, Мандельштам.

— Есть ли домашние питомцы?

— Домашних питомцев нет лишь по той простой причине, что им нужна свобода и нельзя животных оставлять в одиночестве. А поскольку мы очень много гастролируем всей семьёй, возить питомцев не можем. Это очень сложно, накладно и трудно, поэтому питомца заведём, когда будем на пенсии в своём собственном доме где-нибудь в Подмосковье.

— Где нравится отдыхать?

— Люблю зимою уезжать в лето. И летом в лето. И осенью, и весной. Я люблю жить в лете, потому что я человек южный! 16,5 лет прожить на берегу Чёрного моря, в Одессе… Это говорит о том, что я человек летний, южный и солнечный. Без солнца жить не могу. Причём без солнца тёплого. Можно, конечно, отдыхать зимой в горах, там невероятный воздух, особенно если он смешан с хвоей, с прекрасными видами, с каким-то зимними активностями… Это тоже здорово. Но если бы мне дали выбор и подарили поездку либо на Кавказ, либо в Крым, я поеду, конечно, в Крым, на море.

— Есть ли друзья детства?

— Поскольку я уехал из Украины, друзья детства остались там. Они есть, но в моём сердце, в моей памяти. Я вспоминаю о них, мы иногда переписываемся. Но это очень редко. Их очень мало, к сожалению, осталось. Жизнь раскидала по всему свету, и общение больше формальное. Дружбы как таковой уже и нет, хотя интересы общие. Жизнь разводит людей по разным дорогам, может вести параллельно, но по разным дорогам. По этому поводу не стоит печалиться и сокрушаться. Нужно просто принимать это как данность. Бывают предательства, бывает и наоборот, что те люди, от которых ты это не ожидаешь, которых никогда не считал друзьями из детства, они во взрослой жизни в трудную минуту протягивают тебе руку помощи. Вот это настоящая дружба.

— Любимое блюдо?

— Вкусное (улыбается). То, которое приготовила моя супруга Юлия или мама. Руки, которым я доверяю. Считаю еду почти сакральной вещью. Она несёт энергию того человека, который готовит. В детстве очень любил утку с яблоками.

— Что для Вас красота?

— Сложный вопрос… Красота — это и внутреннее содержание, и внешнее, конечно же. Не могу сказать, что вся красота в Душе, внутри. Нет. Некрасивое, априори, на мой взгляд, не может быть красивым до конца. Если оно некрасиво внешне, не совершенно по своей форме, неважно — живой объект или неживой объект искусства, то содержание тоже страдает от этого. Поэтому красота — это единство формы и содержания, я всё-таки придерживаюсь такого мнения. Можно вспомнить наглядные примеры из мира природы, когда красивейшие цветы оказываются очень ядовитыми. Как это может быть красиво?!

Красота — это всё, что связано с появлением человека на свет. Красота — это первые его шаги. Это становление маленького человека. Моему сыну почти девять. И мы воспитываем в нём чувство прекрасного, красоты, понимания, что есть красиво, а что некрасиво. Как некрасиво поступать, как некрасиво делать, думать, говорить. Но скорее, мы воспитываем в нём не столько это, сколько то, что красиво. Как вести себя правильно, как красиво одеться. Это очень важно, особенно в нынешнем мире, который построен именно на «обёртке». Это дополнение к форме, но она стала её неотъемлемой частью формы и в театральном искусстве, и в человеческой красоте. Эта обёртка может быть ложной, и под ней может скрываться абсолютно не то, что, предположим, написано на афише, или как освещена сцена и нарисованы декорации, или как написан пресс-релиз о спектакле или концерте. А по сути это может быть просто… из ряда вон…

Сразу не вычислить, что красиво. Надо смотреть, созерцать, впитывать, наслаждаться только красивым. Ты не поймёшь, что истинно красиво, если не познаешь то, что некрасиво, несовершенно. Поэтому встреча с некрасивым, несовершенным обязательна для каждого мыслящего, здравомыслящего, взрослого, зрелого человека. Слышать, например, некачественное исполнение произведения необходимо, чтобы понять, что совершенно. Для того, чтобы воспитывать и растить в себе не ценителя в буквальном смысле, а растить в себе вкус, понимание, что хорошо, а что нет. Опять же — меры. И они у каждого свои, и оценки тоже свои.

— В чём заключается Сила Красоты?

— Красота способна и окрылить человека, и уничтожить, поэтому тут важно определить, воспитать в себе критерии красоты и вовремя распознать, что это за красота — созидательная или разрушительная. И важно в себе разобраться, что ты хочешь от общения, от созерцания этой красоты, от того, что она проникнет в тебя, в твоё сознание, в твой разум, чего ты от этого хочешь. И тогда уже воспринимать либо всем сердцем, либо на расстоянии, чтобы не ошибиться и не сделать больно себе или своим близким… Это больше философские размышления, конечно, непростые.

Дело в том, что когда мы учились в Консерватории, а это был уже второй мой ВУЗ, у нас был предмет под названием «Эстетика», и как раз это философское познание прекрасного, различные взгляды на прекрасное, на критерии оценки и т.д. Главное — не заблудиться во всём этом, выбрать для себя самое правильное. Я считаю, что надо слушать сердце, оно подскажет. Подскажет, какова красота для тебя и, соответственно, сила прекрасного. Если это красивая музыка, красивая природа, красивый человек — внутренне и внешне, конечно, на тебя это произведёт неизгладимое впечатление, влияние, ты вырастешь над самим собой.  Ты станешь совершеннее, станешь сам красивее, образованнее. Стремление к идеалу — вот Сила Красоты. Идеалу в творчестве, идеалу внешнему, идеалу внутреннему, духовному. Этим люди и живут — стремлением к идеалу, потому что если не будет его, не будет какого-то мерила, в определённый момент человек заляжет на печи и всё. А мы видим, слышим и ощущаем красивое, поэтому стремимся к нему. Стремимся его повторить, послушать, ощутить на вкус, глазами, зрительно. В этом и есть Сила Красоты.

Красота спасёт мир. Она спасает мир — ежесекундно! Поэтому желаю Вам красоты в жизни, уважаемая Ирина и все читатели! Как можно больше духовной красоты, как можно больше красоты в окружающих. Хочу пожелать вам, чтобы красивая форма соответствовала красивому содержанию. Берегите себя!

 

Комментарии

Спасибо огромное! Очень интересно! Талантливый певец ещё и интеллектуал!

Спасибо! Знакомиться с интересным человеком - такое удовольствие! Удачи Евгению во всех его проектах и в жизни!

Очень интересный и душевный человек, приятный во всех отношениях. Спасибо,что познакомили нас.

Добавить комментарий

Filtered HTML

  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Разрешённые HTML-теги: <a> <em> <strong> <cite> <blockquote> <code> <ul> <ol> <li> <dl> <dt> <dd>
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
Image CAPTCHA
Enter the characters shown in the image.