Елена Николаева. Помощник

Весна в этом году начинается тихо, не отделяясь от зимы. Где-то, наверное, и льда на водоёмах нет и не установилось за всю зиму. Не люблю такие зимы. Зима должна быть зимой, как и лето — летом: снег, морозец, жара, солнышко, лазурное небо. А сейчас какая-то осень полгода подряд или уже больше.

Весну я всю жизнь начинала ждать ещё в феврале, когда солнце начинало выходить чаще и оставалось на небосклоне дольше...

Помню, мы всегда подкармливали птиц, со времён моего детства у нас в форточку был вывешен на верёвочке небольшой кусочек сала. Когда я была маленькая, не было нужды его покупать — все продукты в основном были домашние, деревенские. Потому зимой вывешивалось синичкам своё, натуральное сало. Иногда к ним на трапезу прилетали поползни и дятлы. Снегирям родственники построили кормушки с крышей и насыпали туда разные зёрнышки, семечки. Вообще поддерживать птиц в деревне было негласным законом, они были как кошки или собаки, только в дом не приходили и на руки не забирались.

Воробьи, вороны и другие деревенские пернатые обитатели жили возле ферм и скотных дворов. Их прикармливать нужды не было — корм они находили сами. Летом же, когда фермы часто освобождались, ибо скот шёл в поля, эта пернатая деревенская дичь переселялась к домам, в загоны к домашней птице: курам, уткам, индюкам. В итоге делили «стол» с ними.

Вообще животных и птиц в деревнях всегда любили и особо не различали, где свои домашние, а где дикие. Про птиц я уже рассказала, а ещё в округе жили и живут кабаны, целые стаи. И с одной стороны, это и страшно для тех, кто только попадает в деревню из города. Когда городским людям рассказываешь, что вот, мол, ехал на лошади и видел зимой стаю кабанов. У людей начинают округляться глаза: «Как так? Ведь опасно же — целая стая! Они и растерзать могут, особенно если начнёшь их бояться, кричать, шуметь и так далее». А у нас в деревне бывали случаи, когда трактор ездит, пашет землю возле леса после картошки, а дикая свинья с детками ходит и подбирает за трактором картошку. Как только трактор приближается к месту, где они собирают, свинья отходит в сторонку и ждёт, пока проедет трактор. Одним словом, со спокойными людьми сосуществует мирно.

А весной мы все всегда ждём пернатых с юга. Они прилетают гнездиться и выводить потомство в родных пенатах. Уже скоро в конце марта закричат цапли на болотах, закрякают утки на озере. Может быть, снова прилетят лебеди пролётом, как было в прошлом году, когда в отдалении от берега всё сливалось сплошной белой полосой. Лебеди прилетели впервые, но как красиво это зрелище, пусть и вдалеке! А в мае прилетят долгожданные и любимые деревенскими жителями ласточки, некоторые виды которых, увы, исчезли. По крайней мере, к нам в наши места, некоторые породы ласточек прилетать перестали. Сейчас у нас на доме прибито несколько деревянных дощечек ещё покойным ныне дедушкой. Прибиты они почти под крышей, и там ласточки прилепляют свои гнёзда. Были также ласточки, которые строили свои гнёзда в сараях, но этот вид, к сожалению, относится к тем, которых мы давно не видели. А ещё были и есть ласточки-береговушки, которые строили гнёзда в рыхлых почвах недалеко от водоёмов. Торф и песок — самое то, что им нужно.

Как-то, когда мне было лет одиннадцать, на совхозное поле, ближайшее к нашему дому и видимое из окна, привезли много-много торфа. Поле в несколько гектар было заполнено горами торфа, и горы эти были высотой в несколько человеческих ростов. Забираться на вершины было небезопасно, ведь торф осыпался и мог засыпать любого.

Так вот в тех горах решили вить гнёзда ласточки-береговушки. Они прокапывали небольшие выемки, выкладывали пёрышками, и в этих построенных домиках высиживали и после выращивали птенцов. Вся внешняя сторона торфяной горы была сплошь в выемках, и над полем всегда летали ласточки, вылавливая себе и птенцам мошек и комаров на корм. Подойдя полюбопытствовать, можно было заметить, что гнёзда совершенно не глубокие — в лучшем случае на пол-пальца, а чаще — на четверть.

Как и любой детворе, моему четвероюродному братишке Ромке было интересно подходить к тем горам торфа и наблюдать за ласточками. Ему тогда только исполнилось лет шесть или семь. Ходил он туда чаще с кем-нибудь из взрослых. Пусть горы и были близко, но отпускать его одного не слишком хотели. К тому же взрослым тоже нравилось наблюдать за птицами.

Как-то так несколько раз получилось, что по каким-то причинам или птенцы, или яйца выпадали из этих почти плоских гнёздышек. И Ромка, и приходящие к горам полюбоваться ласточками другие дети очень расстраивались, когда находили внизу яички или кричащих птенцов. Старались поднять и по мере возможности, конечно же, наугад укладывали или сажали яйца или птенцов в пустующие гнёзда. А потом отходили и наблюдали, сядут ли птицы в гнёзда, куда положили поднятое. Бывало по-разному, как повезёт. Но чаще всего птицы садились в свои гнёзда, высиживать и выкармливать своих чад.

Где-то в августе птенцы, вырастая, стали всё чаще и чаще выпадать из гнёзд, отчего поводов для переживания у всех сочувствующих стало ещё больше. И Рома не придумал ничего лучше и умнее, как усовершествовать гнёзда, помочь ласточкам. Улучив момент, когда бабушка Анастасия Ивановна заболталась с соседями, Рома вооружился толстым суковатым прутом и пошёл к горам торфа. Его никто не хватился — мало ли где играется ребёнок. Может, с другими ребятишками где-то на велосипеде гоняет. Баба Ася сидела на лавочке с соседями, спокойно продолжая разговор. Вдруг от торфяных гор все услышали гневный окрик моего дедушки Васи. Дедушка явно сильно ругался на Ромку, так как имя слышалось отчётливо. Анастасия Ивановна рванула по мере своих сил на крик, мы побежали тоже, и картина, представшая пред нашими глазами, была такой: Ромку дедушка уже волочил с середины гор, держа за шиворот некогда жёлтого с белым свитера, сам мальчишка был похож, скорей, на негра, причём настоящего — на чёрном абсолютно лице выделялись лишь белки глаз.

Как выяснилось, дедушка, идя с работы, увидел, что Рома лазает по горам и сверлит прутом гнёзда. Ласточки при этом летали над торфом все, включая птенцов, ибо помощнику рад никто не был. А Рома, по его собственному признанию, решил углубить гнёзда так, чтоб у ласточек были не однокомнатные квартирки, как их гнёздышки называли взрослые, а большие квартиры. И тому, что торф от сверления начал осыпаться, Рома не придал никакого значения. Не понимал маленький помощник, что эти горы торфа могли засыпать его самого. Считал: «Ну, сыплется и сыплется — сделаю дело, отряхнусь, и ничего страшного».

Проведя с Ромой воспитательную беседу по пути к дому, баба Ася повела его отмывать следы трудов праведных, стараясь при этом не думать о том, что могло случиться...

С тех пор прошло около тридцати лет. Мы выросли. Но тот случай помощи бедным ласточкам я вспоминаю с улыбкой и нежностью до сих пор. Вспоминаю каждый год накануне прилёта птиц.

Комментарии

Какие они добрые, искренние и глупенькие :)

Добавить комментарий

Filtered HTML

  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Разрешённые HTML-теги: <a> <em> <strong> <cite> <blockquote> <code> <ul> <ol> <li> <dl> <dt> <dd>
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
Image CAPTCHA
Enter the characters shown in the image.