Впервые качели на этом склоне, где я частенько брожу летними вечерами, провожая апельсиновые закаты, появились в конце августа 18-го года.

Возможно, что-то было и раньше, но, регулярно обитая в этих местах вот уже 15 лет (именно лет, не зим), первые качели обнаружила я лишь тем августовским вечером, когда подзадержалась в поисках хвороста к ночному костру и возвращалась уже в ранне-осенних сумерках.

А пару дней ДО встречи с качелями случилась и иная встреча.

Я также возвращалась в сумерках, успев после поздней вылазки в лес ополоснуться в обжигающе-бодрящей августовской водице озера, дабы смыть песчаную пыль дорог, и, укутавшись в дождевик поверх спортивного костюма, торопливо шла по тропинке (в сумерках я плохо вижу и ещё хуже, чем всегда, ориентируюсь на местности, поэтому всегда спешу попасть в тепло и свет привычного окружения), когда в полутьме на тропинке нарисовался мужской силуэт. И пока моё сердечко скоро-скоро отсчитывало участившиеся удары (темно, одиноко, поздно), он обернулся и спросил банальное, нет ли у меня сухих спичек.

Тот август был щедр на ливневые грозы, и я вторую неделю ходила в дождевике и сапогах, с трудом отыскивая сухую поросль и тонкие высохшие веточки, а также бересту и кору для разжигания костра, на котором кипятила ночной чай из собираемых здесь же, на склоне, душицы и чабреца, а в этот день мне повезло ещё удачно «заблудиться» и набрести на семейку рыжеголовых маслят с прозрачными маслянистыми капельками на гладких шляпках; вот всё это добро я и тащила в руках; дрова же для костра благоразумно я заготовила ещё в начале лета и хранила их теперь в своей маленькой домушке в тепле и сухости.

— Н-н-нет, спичек нет, не курю, — помотала я головой , пытаясь осторожно разойтись со случайным спутником.

— Да мне бы свечи зажечь...

Свечи я люблю. Очень. Сама зажигаю их ежевечерне, и, смотря, как струится воск под горячим язычком пламени, чешу гребешком свою гриву и плету на ночь косы. Огонь успокаивает тревогу, усмиряет мысли, дарит тепло и уют. А ещё это завораживающе красиво и романтично!

— Пойдёмте за спичками! — вспомнив всё это, пригласила я незнакомца, и, нырнув в лазейку в заборе, попросила подождать.

Подарив случайно встреченному на тропинке путнику коробок спичек, я и думать забыла про эту встречу.

А через пару дней обнаружила на склоне качели — на толстой ветке моей любимой сосны, сидя под которой провела я немало часов и дней, как горестных, так и радостных, смотря в бездонность бирюзового небосвода над вершинами Жигулей, — на обычных бельевых кручёных верёвках, как мне тогда показалось, висела обычная деревянная дощечка — и это было так сказочно!!!

Знающие языки, а также слухи и легенды этих мест гласят, что на этом месте тем августовским вечером свершилось романтическое таинство: при множестве зажжённых свечей влюблённый привёл сюда свою возлюбленную, посадил на смастерённые качели и предложил ей целый мир, так широко и просторно открывающийся отсюда с вершины холма, ну заодно и свои руку/сердце.
Что ответила возлюбленная, история умалчивает, но...

Вот я (ужасная бояка любой, даже самой мало-мальской высоты) я бы однозначно оценила этот поступок, точнее не «оценила бы», а... как есть ОЦЕНИЛА, и продолжаю ценить труд всех тех рук, кто вот уже шестой год подряд крепит и крепит на моей любимой сосне качели, несмотря на и вопреки!

Иногда мне кажется, что это специально и именно для меня…

Помню свой первый раз.

Замирание сердца где-то под ложечкой, затем вперёд, вверх, ввысь, и вот оно уже ухает куда-то вниз, с этой головокружительной высоты, но новый толчок подхватывает тебя в бесконечной невесомости, и оно теперь уже стучит набатом в виски!

Дыхание перехватывает так, что больно в ярёмкой ямке, а вместе с тем... Потрясающе закруживающее, охватывающее всё существо, проникающее до глубин и пронизывающее каждую клеточку тела ощущение СЧАСТЬЯ!!!!

...Тот первый дождливый август я ходила на склон к качелям по несколько раз на дню в промежутках между ливнями...

Надевала дождевик, сапоги и... качалась до ощущения укачанности...

Нет ни одной фотографии того времени (хотя, вру, возможно, у кого-то есть, ибо однажды меня, качающуюся там, наверху, сфотографировали те, кто проезжал снизу на велосипедах).

Это потом уже, пару лет спустя, место стало знаковым, и сюда потянулись туристы с разных концов как нашей, так и соседних областей — сфотографироваться (часто так и говорили: «Девушка, можно мы сфотографируемся?», и я покорно слезала с качелей, уступая место)... И очень удивлялась тому, что приезжали, проделывая громадный путь, да ещё взбираясь по полуразрушенной и продолжающей разрушаться от сотен ног деревянной лестнице на склоне в 224 ступени длиной...

Я же упорно ходила сюда только качаться.

Садилась, раскачивалась, закрывала глаза и... замирала, забывая обо всём на свете!

Много раз качели обрывали... Каждый раз, вывешенные вновь, они чуточку меняли свой облик: деревянная дощечка заменилась пластиковым сиденьем, а кручёные верёвки сменили профессиональные крепления, широкие ленты и карабины...

Толпы людей шли и шли полюбоваться рукотворной диковинкой на склоне и прекрасными природными видами нашего щедрого на красоту края.

Затем стал осыпаться песчаный склон, исхоженный и утоптанный множеством следов, оголяя многовековые корни могучей сосны... Потом и могучая ветвь не выдержала и сломалась.

Качели стали кочевать по склону, меняя деревья и ракурс для фотосессий. Полудикий до времени склон закономерно обрёл следы обитания человека: остатки мусора, костерищ...

Наконец качели куда-то окончательно исчезли, а на первоначальном месте их поселения, на другой ветке той же самой сосны появилась обычная верёвка с петлёй внизу (и ещё этой минувшей осенью я качалась, вставляя ногу в эту петельку — непередаваемые ощущения, надо сказать!); затем кто-то очень добрый вставил дощечку в эту самодельную «тарзанку», и... качели снова обрели свой изначальный смысл.

Укачивания. Убаюкивания. Усмирения.

Вот так вот качаешься в оглушительной тишине морозного зимнего леса... и такое тихое ликование, такой покой внутри, что полнишься всем этим и боишься расплескать!

И как же радостно, что есть в жизни очень много простых, казалось бы, вещей, делающих её чуточку счастливее...

Всем добра!