Что-то мне захотелось рассказать о людях. О том, что я везунчик — мне всегда попадаются на пути самые прекрасные.

2005 год, август. Я беременна Настей, которая родилась в октябре. Живём на съёмной квартире. И вот мне соседи говорят:

— Твоя очередь месяц мыть в подъезде пол.

Я в голове лихорадочно прикидываю, как я это буду делать, вяло согласилась. И тут к разговору присоединяется бабулечка. Я её считала немного не от мира сего. Ходила, кыськала, котов кормила.

Говорит она:

— Не приставайте к ней, я сама вымою. Не видите, что ли?

А надо сказать, у меня и живота-то видно не было. Плюс тот факт, что я шью; плюс тот факт, что я по жизни пузан ещё тот. В общем, умело прикрывала.

Мне бабулечка сказала:

— Не сметь! Раз некому, помогу.

Не помню, чем закончилась история с полом, вроде как, Настин отец его мыл. А бабушка оказалась классным врачом-педиатром и помогала мне ещё не раз. Но это уже другая история.

Настя родилась 17 октября в старом переполненном роддоме.

Это сейчас, родив ещё двоих детей, я могу сказать, что рожала я её тяжело. И тех самых баллов Апгар у неё было меньше всех из моих троих детей.

В общем, радость с печалью — гипоксия. А через сутки, даже меньше, ко мне прибежали, забрали ребёнка, на меня накричали и сообщили, что у неё гемолитическая болезнь, конфликт по AB0. Сунули заявление на согласие на замену крови. Какой ужас я пережила — не передать словами. Сейчас я знаю, что в наше время это опасно, но лечится и проходит так, что потом и не вспомнишь. А тогда мне было ужасно. К тому же, я поняла, что поддержки со стороны отца дочери не будет, хоть на тот момент он и был моим мужем.

Как ни крути, а я везунчик. Мне повезло, как обычно. Рядом оказались люди, которые умеют поддерживать даже незнакомых.

К своему стыду, я совершенно не помню ни имени, ни фамилии главврача роддома. Но именно она меня поддержала важными словами. Она сказала:

— Всё пройдёт, и это пройдёт.

Я не помню даже лица заведующей детским отделением, но она каждый день мне уделяла внимание. И сделала всё, чтобы мы сохранили молоко.

А вот акушерку, которая была уже в женском отделении, помню. Она меня и взглядом, и словом, и аккуратностью поддерживала. Не молодая она уже была. И я помню её глаза и имя — Лидия Николаевна. Мы потом увиделись ещё и в детской больнице — случайно.

Кстати, педиатр из нашего подъезда оказалась её тёзкой.

Нас выписали уже из детской больницы, когда Насте был 21 день. 7 ноября. В этот день у меня началась сессия в институте. Мне очень понравилось, как моя мама пришла в тот день к нам и сказала, что сейчас показывает, как купать, и покажет всего один раз. Дальше сама. Сейчас точно не вспомню, но вроде прямо в этот день к нам пришла педиатр. Та самая бабулечка из нашего подъезда.

У нас уже было всё хорошо, у Насти даже желтушности не было. И кормление молоком, в общем-то, наладили. Но это был мой первый ребёнок, и я просто боялась. Всего.

Это сейчас я понимаю — зря не послушала умного человека и не стала купать своего первенца в большой ванной. Испугалась. Может, и спали бы мы лучше. Больше всего этому врачу я благодарна за то, что поддержала меня в трудный момент.

У Насти рано пошли зубы, и она отказывалась от груди. Пара дней плача меня просто вымотала. Кто-то посоветовал накормить смесью. Я совершенно не умею обращаться за помощью, не умею просить. Поэтому не знаю, как, но вечером поднялась к ней, к врачу-соседке. Мне было неудобно! Но она меня успокоила. Сказала:

— Беги за смесью, корми.

Но. Самое главное «но». Соседка сказала:

— Даже если молочка нет, но дочь грудь берёт — давай! Особенно ночью.

И я послушалась.

В итоге смесь мы больше не покупали. Потому что всё наладилось.

Было очень жаль, но через месяц после этого случая нам пришлось переехать.