Параллели Морфея

Говорят, ещё до рождения между близнецами устанавливается незримая связь. Они чувствуют друг друга. А временами связь настолько прочна, что в жизнях близнецов в одно и то же время происходят схожие события. И порой им снятся одинаковые сны.

Вот и сегодня Морфей решил сократить себе рабочий день и сплести один сон на двоих.

Звёздное небо. Мерцающее. Манящее. Его тёмно-синий бархат зовёт прикоснуться. Потрогать. Погладить. Ощутить лапкой. А звёзды подмигивают: «Ну давай уже, решайся! Ощути единение с нами! Лети! Мы ждём тебя. Мы напитаем тебя небывалой силой, откроем тебе новые ощущения, подарим сказку и радость. Лети к нам! Лети!....к...нам....л...е.....т....и............к.......н....а.....м..... М......ы.... ж....д....е...м.......т...е...б...я.....»

Сон плавно рассеялся. Одновременно для двух драконов. Лиланд резко распахнул глаза, скинул одеяло и быстро подошёл к окну. Ночь. Глубокая. Звёздная.

Он распахнул окно, ступил на подоконник и прыгнул, расправляя крылья, чтобы прыжок перешёл в полёт.

Как же хорошо! Родная стихия! Чем выше Лиланд поднимался, тем больше ощущал единение с небом. Чувствовал его энергетические потоки, напитывающие тело и крылья магией и силой. Дракон наслаждался полётом.

Эйлуна тоже проснулась быстро, резко распахнув глаза в каюте своей фруны. Она стремительно поднялась наверх, улеглась на палубу и устремила взгляд ввысь, на звёзды.

В такие звёздные ночи её душу всегда рвала в клочья тоска по чему-то непознанному, неизвестному ей. Так хотелось расправить крылья и взмыть наверх, к звёздам. Всё её существо тянулось туда.

Но она не могла. Эйлуна не умела летать. Как-то она спросила Драко, но он ответил что-то настолько странное, что дракошка так и не смогла понять, что ей нужно сделать, чтобы научиться поднимать себя в небо. Эйлуна наморщила лоб, пытаясь вспомнить.

Там что-то было про родство и про единение. И про то, что это как-то связано с магией.... Точную формулировку она так и не смогла вспомнить, как ни старалась.

Увы, видимо, ещё не время. Пока что она может только лежать, созерцать и мечтать. Чем Эйлуна и занялась.

Вот порывы к полёту стали тише, выть как волчице на луну уже не хотелось, метаться по палубе — тоже. Можно спокойно лежать.

Звёзды медленно плыли над ней, фруна плавно покачивалась на волнах. Всё это убаюкивало дракошку. И уже смыкая веки и погружаясь в сладкую дымку предрассветного сна, Эйлуна увидела в небе силуэт летящего дракона.

— Таггерт? — сонно пробормотала она. — Но ты не умеешь летать, как и я... Значит, я уже сплю...

Мокрый день

Звук шагов на лестнице заставил Джоззи отложить шёлковый шарфик и повернуться к двери, которая внезапно открылась. Дракошка хотела посмотреть, кто же там пришёл, но вместо этого получила струю воды прямо в мордочку.

Тщательно нанесённый макияж обиделся и потёк, делая образ Джоззи более готичным.

— Ай! — только и успела взвизгнуть дракошка. В следующую секунду она уже отплевывалась от воды и аккуратно, стараясь не размазать макияж, вытирала воду с век и мордочки.

— Кажется, Лиланд решил вспомнить детство, — недовольно проворчала она себе под нос.

И снова шаги.

Джоззи схватила первое, что подвернулось ей в лапки (а это была подушка), спряталась за дверью и затаилась.

— Сестрё... — только и успел произнести Лиланд, прежде чем на него обрушился мощный удар. Ткань подушки порвалась от соприкосновения с рогами, облако перьев высвободилось и взмыло вверх, покрывая дракона и прилипая к мокрым крыльям.

— Ну что за детский сад! — Лиланд выглядел разъярённым.

Кто бы мог подумать, что этот скупой на эмоции дракон способен так злиться!

— Ты первый начал! — обиженно произнесла Джоззи, но… кап-кап-кап... С крыльев дракона капала вода... Уж точно Лиланд не мог облить сам себя... А значит...

— Ой, прости, Линди, я думала, что это ты меня облил, — дракошка выглядела настолько растерянной, что Лиланд мгновенно сменил гнев на сочувствие.

Он-то знал, что Джоззи всегда очень переживает насчёт всего, что влияет на её внешний вид. Лиланду до сих пор было стыдно за тот детский поступок, когда однажды он подменил ей лак для волос клеем. Сестрёнку тогда хотели обрить налысо, но она не позволила и целых три месяца радовала их новыми сногсшибательными причёсками...

И вот сейчас она снова подумала на него, несмотря на то, что он уже взрослый серьёзный дракон и такими безумствами давно не занимается. А его сестренка всё еще помнит....

— Нет, Джоззи, это был не я, — и, помолчав, добавил: — Ты же знаешь, что мне до сих пор стыдно за тот лак...

— Знаю, Линди, прости...

— Пойдём, я сварю тебе своё фирменное какао!

Лиланд приобнял сестру, и они направились в сторону лестницы.

— Иван-Купала — обливай кого попало! — раздался счастливый голосок Несси, и в брата с сестрой полетела водяная бомба.

Мартовская прогулка

Вечерняя капель прекратилась. Струйки воды, так задорно бежавшие с крыш зданий днем, сейчас замерли, застыли и теперь грозно свисали вниз в виде огромных сосулек.

Снежно-водянистое дорожное месиво подёрнулось коркой льда, на которую небеса сахарной пудрой просыпали чистый белый порошок, надежно скрывая следы пришедшей весны. Будто бы и не было солнечного денька с ручейками!

На улицах зажглись фонари. Их мягкий жёлтый свет приятно сочетался с глубокой синевой ночного неба.

Дверь одного из домиков плавно отворилась и почти тут же закрылась снова. И если смотреть на уровне человеческого роста, то совершенно непонятно, что же это было. А вот если опустить взгляд, то можно было бы увидеть мелькнувшую в узкой щели белую, как снег, пушистую шубку.

Альтаир всем драконам дал понять, что на улицу он до весны не выйдет. Снег, вьюга, ветра... Но ведь уже весна! Котику погулять хочется! И так, чтобы никто не видел.

Розовые подушечки надежно скрывали цепкие коготки, позволявшие не скользить на коварном, спрятавшемся под снегом, льду. Шаг за шагом Альтаир преодолел улицу, взобрался по приятной шершавой, чуть прихваченной лёгким морозцем, коре на дерево, прошествовал, иначе и не скажешь, по ветке и оказался на чердаке заброшенного дома.

Сюда, на окраину, никто не захаживал. Идеальное место для тайн. И романтики.

— Мурррр-яу! — произнёс Альтаир.

— Мя! — ответили ему.

Этой тёмной ночью на старом чердаке уже не было прежнего духа унылой заброшенности — его разгоняло тёплое мурчание двух любящих сердец.

И не успело небо окраситься первыми рассветными лучами, как белый кот уже проделывал обратный путь, аккуратно поддевая лапкой дверь, стряхивая на коврике в коридоре снег и просушивая лапки.

Ведь конспирация в любовных делах — прежде всего.