«Вдруг как в сказке скрипнула дверь. Всё мне ясно стало теперь». А что ясно-то? А то, полагаем мы, что пора нам с вами приготовить блюдо старинное древнерусское, по самому что ни на есть исконному рецепту.

Поможет нам в этом Феофан, дьяк посольского приказа. Помните, как презентует он царский обеденный стол колоритно, с прищёлком языка: «Почки заячьи верчёные, щучьи головы с чесноком, икра чёрная, икра красная. Да, заморская икра, баклажанная…» Нет, баклажанную, пожалуй, оставим в покое, не сезон пока, и перемотаем немного назад киноплёнку.

Вот. Оно самое. Щучьи головы с чесноком. Давно хотелось отведать их, да всё руки не доходили. И наконец-то дошли. Я вам напою, а вы перенимайте.

Федя, ну, то есть, Феофан, говорит, что для приготовления этого стародавнего царского блюда требуется следующий запас: пяток щучьих голов, ста… нет, маленькая чаша очищенных грецких орехов, пара белоснежных луковиц, семь зубчиков чесноку (по зубчику на голову и два для соуса), несколько горошин душистого перца, чёрный, белый и красный молотый перец, лавровый лист, соль, почти целый кубок воды, деревянную ложку трёхпроцентного самодельного уксуса. Лучше яблочного.

Щучьи головы должны быть свежими. Непременно. Иначе царь, пожалуй, и не понять может, и в кипятке заместо того толмача или же щуки сварить или, чего доброго, на кол посадит — делов-то. Так что самые наисвежайшие. Их следует промыть, удалить жабры и очи, чтобы не было горечи, тщательно натереть толчёным чесноком, всеми видами перца, солью. И оставить в покое на часик в холоди… в холодном погребе.

Тем временем в котёл с холодной водой закладываем луковицу, очищенную и порезанную на четверти, перец горошком, соль, лавровый лист и доводим до кипения. А после закладываем отлежавшиеся головы и варим на неторопком огне до готовности, варим довольно долго, поскольку щучье мясо, и особенно мясо головизны, туго разваривается. Пока кипяток тихонечко булькает, принимаемся за чесночно-ореховый соус. Деревянной ступкой нужно растолочь чеснок и орехи, смешать их с солью, добавить очень-очень мелко нарезанную луковицу, залить смесь уксусом, разбавить водой и прокипятить в течение десяти минут.

Соус готов, рыба доходит… Удивительный всё-таки фильм Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию». Его действие как бы выплёскивается из границ киноформы, герои обращаются к зрителю, минуя все барьеры условности. «Песня про счастье» в могучем исполнении Валерия Золотухина и в неподражаемой пластической передаче Леонида Куравлёва — самого Милославского! — становится гимном всему молодому, новому, талантливому, смелому. Кажется, что возможно всё — и в кино, и в жизни! После чёрно-белых, приглушённых, как будто бы сдерживаемых кем-то начальных сцен, загорается синим пламенем морская синева, полыхает красное платье красавицы Натальи Селезнёвой. И гениальный Савелий Крамаров превращает роль в потрясающий комический танец, и наш земляк, Сергей Филиппов, сообщает своему герою, шведскому послу, изысканность почти балетных (балетное прошлое актёра сказалось!) церемониальных движений. Весь фильм — танец мысли, чувства и света, весь фильм — песня о счастье, о былом, о будущем… Только стоит ли уповать на то, что счастье человеческое постучится само в наши двери? А может быть, лучше распахнуть их настежь и позвать его, счастье?

…Открою маленький секрет. Только никому ни-ни. В фильм по цензурным соображениям не вошли многие сцены. И, в особенности, совершенно замечательный и прямо относящийся к нашей рубрике эпизод, в котором Иван Грозный (Яковлев) жарит котлеты на кухне Тимофеева (Демьяненко)…

…Ага! Готовы наши щучьи головы, доварились. Укладываем их красиво на большое продолговатое блюдо, украшаем зеленью, щедро приправляем ароматным соусом. У царей, конечно, рабочий день ненормированный, и им молоко за вредность выдавать надо. Но когда о щучьих головах речь, да со ржаным хлебушком, да со стопочкой – ни одна Марфа Васильевна не устоит. «Здрав буде, боярин!»

«Ещё рюмочку, Марфа Васильевна! Под щучью голову! А?»

«Иван Васильевич меняет профессию»