Жил на свете кузнец, и звали его Пётр. А вот прозвище его было Семисмех.

— Почему? — спросите вы.

Да всё потому, что весёлый он был, жизнерадостный. А как ему не радоваться, коли дело он своё кузнечное очень любил, и легко, радостно трудился. И смеялся он каждый день, чтобы не происходило, даря свой оптимизм всем окружающим. Вот за это, наверное, и прозвали его люди — Семисмех, оттого, что смеялся семь дней в неделю.

Кузница у него была небольшая, но добротная. Каждый день спозаранку выстукивал он разными молоточками по своей наковальне. То это были глухие удары от большого молота, то мерные от среднего, а то звонкие и весёлые от маленького. Вот по этим ударам и знали люди, за какую работу взялся кузнец. Да и как не знать, коли кузнец — всем ремеслам отец! Каждому была в нем надобность. То придет к нему вышивальщица иголочки справить и зазвучат легкие и звонкие молоточки, словно колокольчики. А то плотник заявится за инструментами избу справить, да сарай починить. Ну а как не уважить пахаря, что с землей матушкой роднится, хлеб родимый взращивает. И звучат перезвоны в кузнице, да на радость люду доброму.

Да не только частые удары разных молоточков были слышны его односельчанам и разному приезжему люду, а ещё и звонкая песня. Ой и хороший голос был у кузнеца! Широк был в плечах кузнец, словно степь раздольная. И по той степи разливалась песнь широкая. Как затянет он какую песню, так не то что люди — животные замирали, слушая.

И вот однажды, слушая весёлую песню, доносящуюся из кузницы, подошел к ней путник. Разглядеть его не было никакой возможности, ибо скрывался он под плащом широким. Встал у входа и молча наблюдал за увлечённой работой кузнеца, а когда смолкла песня, возьми, да и скажи:

— Ох и справна твоя работа, кузнец. Такой молодец, наверное, и самому солнцу венок может выковать.

А Пётр, повернувшись на звук хриплого голоса и увидав закутанного в объёмный серый плащ путника, стоящего у входа, ответил с улыбкою:

— А что? Могу и самому солнцу выковать.

— Выковать венок — невелика задача, а вот как ты его на солнце наденешь, мил человек? — ехидно сказал незнакомец и притворно закашлялся. — Солнце-то, небось, высоко, рукой не достанешь, да и в карман не положишь.

— Это ты верно сказываешь, — отвечает ему кузнец. — Да только и до солнышка можно достать, коли на самую высокую гору забраться. Найду самую высокую гору и поднимусь к нему.

— Ну тогда путь тебе дорога, добрый молодец! — сказал незнакомец и пошёл прочь.

Подивился на странные слова незнакомца Пётр, да больно в душу они глубоко запали. Стал он думать про венок для Солнышка ясного. А был Пётр ещё и ювелирным мастером, оттого и венком озадачился.

И невдомёк Петру было, что не простой это был путник, а воспитанник его переодетый. Хоть и был ученик Петра мастером хорошим, да не на все руки. Очень любил он делать оружие, особенно мечи, да сабли разные. И, надо сказать, хорошие они у него получались. Только зачем мирному пахарю оружие? Оно ему без надобности. Да и Пётр не приветствовал оружие. Вот и испортился характер у ученика. Зависть маленьким червячком поселилась в душе его к кузнецу и не давала жить спокойно и радостно. Хотел он делать оружие, а разойтись негде было. Кузница-то Петра была.

И решил он извести своего наставника. А как погубить, коли кузнец силён супротив него? Силой не одолеешь, хоть и был ученик тоже широк в плечах да крепок в руках. Вот и решил изжить его хитростью, спровадить из дома родного. Переоделся он в другие одежды, да плащ пошире поверх надел, для неузнаваемости. Лицо под капюшоном спрятал, да бороду широкую приклеил. А вдобавок и голос изменил свой на хриплый да скрипучий. Знал наставник Петра его душу добрую, да на творчество больно охочего. Вот и высказался он про венок для Светила небесного.

Что задумано было, то и сделано. Озадачился Пётр венком для Солнышка так, что неделю не выходил из кузницы, всё мастерил. Такой венок сделал превосходный, что ещё больше ненависти и злобы в душе подмастерья своего вызвал. А как сделал венок, так и сообщил старейшинам о походе своём к Солнцу ясному.

Опечалились односельчане от такой новости, ведь такой мастер уходит незнамо куда, в дали дальние, и неведомо никому, возвернётся ли он. Но делать нечего. Никто не стал отговаривать кузнеца, зная, что характер его под стать ремеслу. Наказал Петр ученику своему сохранить кузницу в целости, взял посох дорожный, плащ широкий да котомку малую, в которой подарок свой положил, и как выкатилось солнце по утру на небосвод лазоревый, так и отправился в путь.

Вот идут они парою. Солнце по небу катится, на кузнеца сверху поглядывает, уж больно ему кузнец нравится. Всегда весел, любо дорого посмотреть. И любило солнце с кузнецом в прятки играть. Спрячется за облако пушистое, а то и тучу пузатую, и остановится кузнец, не зная, куда дальше путь держать. Сжалится над ним солнышко и опять выглянет, чтобы увидеть радость на его лице. Вот так и шёл кузнец по земле-матушке дорогами разными, выспрашивая, где самая высокая гора находится.

И вот однажды указала ему дорогу женщина да сказала:

— Дорога твоя пойдёт через лес. Да только не легка она будет.

— Что так? — спрашивает кузнец.

— А того, что в том лесу живут разбойники! И нападают они на всякого путника. Да только вижу, не боишься ты разбойничков.

— Это ты верно сказала, не боюсь. Найду на них управу, — и, весело подмигнув женщине, Пётр отправился по дороге, что в лес уходила.

— Да как же ты с ними справишься, коли при тебе ни меча, ни сабельки? — удивилась женщина.

— А они мне без надобности! — послышался издали ответ.

Посмотрела ему вслед женщина и вздохнула тяжко. Да рановато она вздыхать вздумала. Вот идёт кузнец по лесу, а в лесу том ни птицы не поют, ни звери не шуршат, словно всё в страхе замерло.

— Эх, непорядок, — говорит кузнец. — Как всё страхом сковано…

И только он это сказал, как видит — на дороге разгулялись разбойнички, грабят почём зря путника проезжего. Да не простого, а солидного, привязав его, да старца, что с ним путешествовал, к дереву.

— Эй вы, разбойнички! — крикнул кузнец. — Вы почто проезжий люд обижаете?

Обернулись разбойнички на слова дивные, посмотреть на храбреца великого.

— Это кто ж нам запретит разбойничать? Уж не ты ли, молодец? — отвечает ему атаман и смеется.

— Я, — отвечает кузнец с улыбкою.

Осмотрел его атаман и пуще прежнего рассмеялся.

— Да при тебе же нет ни меча, ни сабельки. Один посох, да котомка малая, плащом укрытая, — говорит один из разбойничков.

— А не надобны мне ни мечи, ни сабельки. Я и так с вами справлюсь, разбойнички, — отвечает им кузнец, кладёт свои вещи на землю и сам присаживается.

Удивился на это атаман и спрашивает кузнеца:

— Ты почто расселся молодец? Кто же так дерётся?

— А кто сказал, что я буду с вами драться? — спокойно ответил кузнец. — Я предлагаю помериться силою по-другому.

— Это как же? — заинтересованно посмотрел атаман на кузнеца.

Первый раз он видел человека, не боящегося ни его, ни его разбойников. А кузнец и говорит:

— Умею я рассказывать весёлые истории. Вот и вы, вижу, тоже посмеяться любите. Потому предлагаю тебе, атаман, с твоими товарищами весёлые истории порассказывать. Кто расскажет самую весёлую — тот и победит. Ну, а победитель забирает себе всю добычу.

Ох и стали смеяться разбойнички. А после того как отсмеялись, атаман и говорит:

— Удивил ты меня, молодец. Согласны помериться весёлыми историями. Начинай рассказывать!

И закружились весёлые истории по лесу, одна смешнее другой. Рассказывают разбойнички, а Пётр только посмеивается слегка. А как начнёт он речь вести, так разбойнички от смеха на траву падают, да за животы свои держатся, остановиться от смеха не могут. А пока они смеются, кузнец собирает их оружие и около себя складывает. Вот так всё оружие и собрал. Отсмеялись разбойнички, успокоились и видят: сидит кузнец перед ними, а рядом с ним всё их оружие.

— Да, перехитрил ты нас молодец, ох перехитрил, — сказал расстроенный атаман. — Победил. Забирай всю добычу и пленников. Только что ты будешь делать с оружием, коли оно тебе без надобности?

— А пущу я на переплавку оружие, чтобы мирные вещи из них сделать. Да и тебе атаман советую с товарищами своими сменить ремесло, — говорит кузнец и укладывает оружие в повозку купеческую.

— Это ж на какое ремесло ты нас спроваживаешь? — удивился атаман.

— А предлагаю вам открыть балаган. Историй весёлых вы знаете много, отчего народ честной не позабавить? Али боитесь не справиться? — с прищуром посмотрел кузнец на атамана.

— А и то правда, отчего не позабавить, — отвечает атаман и смотрит на своих разбойничков.

А они согласно кивают. Кузнец тем временем развязал путников и усадил их в повозку.

— Ну, а вам разбойнички придется пешими следом за нами идти, — обратился он к атаману.

И отправились они все вместе до ближайшего города. А в городе как раз ярмарка была. Тут и помог кузнец атаману с его товарищами поставить балаган, ну а с представлением они уже сами справились. Да так хорошо справились, что вся ярмарка только о них и говорила. Знатно потешили разбойнички народ. Так знатно, что и самим понравилось. Благодарили кузнеца от всей души. А как разбойничков пристроил к труду, так настала пора и с путниками прощаться. Да прежде прощания спросил его старец:

— Куда ты путь держишь, молодец?

— А иду я отец к солнцу в гости, — отвечает ему кузнец. — Ищу самую высокую гору. Не подскажешь ли, где она находится?

— Знаю я такую гору, — отвечает старец. — И укажу тебе дорогу за то, что спас нас от разбойников. Только зачем тебе солнце понадобилось?

— Да подарок я ему несу, венец, мною сделанный, — и достал из котомки венец.

Посмотрели на него старец с путником и только рты разинули от восхищения. Такая красота лежала на ладони кузнеца!

— Достойный подарок, — проговорил старец. — А вот тебе и путь, — и достал из своей сумы пёрышко белоснежное. — Куда оно полетит, — протягивая пёрышко кузнецу, сказал старец, — туда и ты ступай. Оно тебя и приведёт к солнцу.

Поблагодарил кузнец старца и спутника и отправился вслед за пёрышком, что летело впереди и путь указывало…

Продолжение следует!