В кабинете непривычно пахло. И звучало.

Пахло цирком и ладаном. Звучало тоскливо и тонко.

Растерянность полковника выдавали глаза. В них читались вопросы. «Доколе?» — на древнеславянском и «Warum?» на басурманском. При этом они не могли оторваться от облака, расположившемся в таком родном, таком привычном кресле. Когда взгляд соскальзывал на него, в воздухе угадывалось присутствие озона, как в грозу.

И тогда он смешивался с остальными запахами, которые принесла с собой рыдающая в кресле шефа облачная дама.

Каждое утро в семье Зубаревых начинается одинаково. Папа разыскивает носки. Мама гремит посудой и возмущается, что только вчера оставила немытой кружку, а сегодня в ней уже плесень.

Пятилетний Пашка ищет колесо от машинки и непонятно куда пропавший глаз белого медведя, с которым он давно не играет. «Интересно, кто ломает мои игрушки?» — думает Паша.

По вечерам, укладываясь в постель, он притворяется спящим в надежде увидеть виновника беспорядка, но глаза предательски слипаются, и Пашка засыпает.

Но однажды он проснулся от громкого сопения и увидел, как кто-то круглый и лохматый, с торчащей во все стороны грязной шерстью, откручивает колесо от машинки.

Глава 7. Переживания Кайи

— Да, есть в мире поистине необъяснимые вещи! — сказала Юста, выслушав рассказ Онидиса о возвращении Грома: несомненно, Эйрене Тер Монда немедленно известила его об этом. — И Мать Всех Драконов уверена, что Гром изменился?

— Она говорит, что всё зависит от него, но есть неплохие шансы победить Тёмного Брата. Ведь именно из-за него он раньше так себя вёл!

— У меня нет причин сомневаться в её словах, — улыбнулся Скайди. — Но всё же, думаю, стоит не забывать об осторожности.